Первый московский корпоративный венчурный саммит пройдет в российской столице 5 декабря. Ведущие мировые эксперты, представители государственной власти и топ-менеджеры российских и зарубежных компаний обсудят на нем актуальные вопросы развития корпоративных венчурных фондов. О перспективах развития таких фондов в нашей стране, а также их влиянии на рынок инноваций, рассказал "Интерфаксу" исполнительный директор НП "Клуб директоров по науке и инновациям" Владимир Костеев.
- Владимир Александрович, чем деятельность корпоративного венчурного фонда отличается от деятельности обычных венчурных фондов?
- Частные венчурные фонды интересует только прибыльность вложений. В отличие от них, корпоративные фонды должны преследовать еще и стратегические цели: увеличивать прибыль и продажи для компании-учредителя. В идеале, все инвестиции должны принести синергетический эффект для материнской компании, а для этого надо хорошо понимать ее бизнес и перспективы развития.
Корпоративные венчурные инвестиции – один из инструментов развития корпораций для поиска новых технологий, продуктов и рынков. Как правило, они связаны с вложениями корпоративных фондов во внешние стартап-проекты. В этом, кстати, заключается их отличие от корпоративного венчуринга, когда компания поддерживает внутренние проекты.
- Насколько развита практика корпоративных венчурных инвестиций за рубежом?
- По данным Forbes, за последние три года в мире было запущено 182 обособленных корпоративных венчурных фонда (КВФ). Их общее количество приблизилось к 900-1000. В последнее время они начали активно появляться в Китае, Индии, Бразилии. Количество внутренних, не выделенных в отдельную структуру, подразделений посчитать очень трудно.
Кстати, одним из главных трендов последних пяти лет является увеличение роли КВФ, ведь для компаний это наиболее эффективный способ конкуренции: просматривать и покупать нужные новые технологии.
Если говорить в терминах сделок, то в США порядка 16% поглощенных высокотехнологичных компаний были профинансированы через КВФ, а среди тех, кто вышел на IPO таких 90%. Кстати, в США корпоративные венчурные фонды ежегодно участвуют в 400-500 сделках.
Корпоративный венчурный капитал составляет порядка 9-11% от всего объема венчурного капитала. В Европе этот показатель составляет чуть меньше, в США чуть больше.
Согласно исследованиям НП "Клуб директоров по науке и инновациям", проведенным среди российских компаний, подобное соотношение корпоративного и частного венчурного капитала может быть и в России.
- В связи с этим вопрос: востребована ли деятельность корпоративных венчурных фондов в нашей стране? Если да, то в каких сферах?
- Мы знаем, что в России действуют КВФ в сфере информационных технологий, в частности QIWI Venture и Softline Venture Partners – примеры классических корпоративных венчурных фондов. На российском рынке присутствуют венчурные подразделения западных корпораций, например, Cisco. Есть информация, что отечественные финансовые структуры создают подобные фонды.
Но пока массового появления корпоративных венчурных фондов в России нет, хотя крупные компании с государственным участием заявили о намерении их создать – например, ОАО "Русгидро", ОАО "Ростелеком", госкорпорация "Ростех". Аналогичные планы были у "Росатома" и ОАО "Газпром".
Сейчас заявляемый объем КВФ, которые могут быть созданы российскими компаниями- 34 млрд рублей, в то время как объем венчурного рынка оценивается в 4,5-6 млрд долларов (150-200 млрд рублей).
- Какую выгоду приносит компаниям создание корпоративных венчурных фондов? Не превращается ли это для них зачастую в одно лишь расходование средств?
- Мы считаем создание КВФ в компаниях очень важным моментом. Во-первых, любые внешние вложения предполагают большую внутреннюю работу в компании: от проведения экспертизы до принятия решений. Это важно для развития инновационной культуры в компании: к ней относится анализ конкурентов, прогноз развития, экспертиза и процедура принятия решений.
Во-вторых, КВФ могут стать точкой "входа" стартапов в компании. Сейчас таких "входов" или нет, или они очень узкие. Корпоративные венчурные фонды могут и должны стать основным "интерфейсом", говорящим со стартапами на одном языке.
В-третьих, корпоративные венчурные фонды могут помочь в развитии рынка слияний и поглощений высокотехнологичных компаний.
- Чем чаще всего ограничивается появление КВФ у нас?
- Из внешних причин, пожалуй, основной является структурный характер российской экономики. Так, в списке Forbes 200 крупнейших частных компаний России за 2013 год, почти нет производственных компаний. Основными отраслями является торговля, логистика, добыча ископаемых, строительство и девелопмент, в некоторой степени IT- и телеком. Все крупное производство сосредоточено в руках государства.
Результаты опроса "Клуба директоров по науке и инновациям" показывают, что многие госкомпании компании находятся в неконкурентной среде из-за особенностей системы регулирования. Это снижает мотивацию к инновациям вообще, и к созданию и участию в венчурном финансировании, в частности.
Результаты опроса также указывают на проблему качества регулирования в этом вопросе. К сожалению, пока не существует механизмов стимулирования госкомпаний к вложениям в рисковые проекты. Наоборот, контролирующие органы крайне подозрительно относятся к попыткам участия госкомпаний в венчурных схемах. Изъятие прибыли госкомпаний в бюджет не оставляет возможности выделить или вложить в корпоративный венчурный фонд средства сроком на 5-10 лет.
Итоги опроса также показывают, что созданию КВФ мешает неопределенность правовых вопросов их работы (эту причину назвали 55% опрошенных) и непонимание со стороны контролирующих органов (45%).
- Как влияют на деятельность КВФ частные венчурные фонды?
- Для естественного отбора и последующего развития инновационных стартапов необходима также развитая система частных (то есть, ориентированных на финансовую прибыль) венчурных фондов. Отсутствие отечественного рынка слияний и поглощений (M&A) высокотехнологичных компаний сильно тормозит приход частных венчурных фондов в отечественную инновационную инфраструктуру.
Слово за национальными корпорациями, которые могут, покупая наилучшие технологии или компании, значительно сэкономить, причем, как на времени разработки, так и собственных затратах. Одновременно это подстегнет рынок к созданию и развитию интересных компаний, которые будут отобраны изначально частными венчурными фондами в кооперации с корпорациями (или корпоративными фондами), то есть, повлияет на весь рынок инноваций. Здесь должна быть прямая заинтересованность государства. Если не создать рынок слияний и поглощений высокотехнологичных компаний в России, - а это, прежде всего, ответственность российских корпораций - то никакого рынка инноваций уже через три года, ко времени закрытия частных венчурных фондов, не будет.
Пока же любой "выход" на российском рынке - событие редкое, и почти все удачные проекты связаны с интернетом.
По данным ОАО "РВК", в 2012 году в России было зафиксировано 12 "выходов" на общую сумму $372 млн, при том, что единственным значимым "выходом" в 2011 году было IPO "Яндекса", привлекшего $1,3 млрд. Это много или мало? По данным DowJonesVentureSource, в мире в 2012 году зафиксировано 483 "экзита" в виде сделок M&A, выкупов и IPO на общую сумму $51,5 млрд. То есть, доля России в этих сделках менее 1%.
- Есть ли препятствия внутри компаний к созданию корпоративных венчурных фондов?
- К внутренним причинам можно отнести уровень развития системы управления инновациями в компаниях. Участие в венчурном инвестировании требует четкого осознания трендов развития отрасли, способности управлять внедрением технологий, а главное – приверженности высшего руководства.
То есть, создание таких фондов возможно только на определенном этапе зрелости инновационного менеджмента. Существует большой риск (впрочем, и для западных компаний тоже), закрыть фонд, не дожидаясь результатов его работы. Финансирование сильно зависит от экономической ситуации: есть деньги – финансируем, плохая ситуация – прекращаем.
Согласно нашим исследованиям, в компаниях зачастую отсутствует информации о КВФ (45% опрошенных) и не хватает специалистов (45%).
- Что делается сейчас для того, чтобы изменить эту ситуацию?
- Сейчас на российском рынке реализуется совместный проект ОАО "Российская венчурная компания" и НП "Клуб директоров по науке и инновациям". В течение 2013 года мы с привлечением экспертов мирового уровня организовали и провели обучение менеджеров компаний, намеренных создать КВФ.
Кстати, Первый московский корпоративный венчурный саммит, который пройдет в столице 5 декабря, один из этапов этого совместного проекта. Целью саммита является знакомство с передовым зарубежным опытом и популяризация идей корпоративного венчурного инвестирования.
- Какие конкретно вопросы будут затронуты во время саммита. Представители каких компаний примут в нем участие?
- На саммите мы обсудим вопросы о месте России среди стран с развитым корпоративным венчурным инвестированием, по какой модели будет складываться развитие КВФ в нашей стране, и какие уроки мы можем извлечь из зарубежного опыта.
Наши спикеры представляют не только известные венчурные фонды, но и инновационные подразделения таких компаний как ОАО "Ростелеком", ОАО "Русгидро" и др. Также в заседаниях примут участие заместитель министра экономического развития Олег Фомичев и заместитель директора департамента инновационного развития Минэкономразвития РФ Сергей Лещенко.
Хотелось бы особо подчеркнуть, что это будет саммит практиков – и спикеры, представляющие венчурные фонды, и спикеры, возглавляющие инновационные подразделения или отвечающие за корпоративное развитие бизнеса, знают, о чем говорят, не понаслышке.
Среди наших спикеров, например, также будет директор по корпоративному развитию бизнеса Cisco Тал Слободкин. Компания, которую он представляет, уже инвестирует в российские проекты. А за плечами самого Слободкина управление несколькими десятками проектов в области вычислительных сетей и компьютерной безопасности. Другой наш спикер Джон Риггс занимал должность вице-президента и главы Alcatel-Lucent Ventures, подразделения по корпоративному венчурному капиталу совместно с Bell Labs. А Пол Моррис создал и руководил венчурным фондом Dow Chemical.
- Как Вы думаете, чей зарубежный опыт может нам пригодиться?
- Интересен и, возможно, будет востребован у нас опыт ряда израильских компаний. Например, на саммит приедет вице-президент Rafael Development Амир Зайдман. Эта компания – один из крупнейших в Израиле экспортеров вооружения. Но они также активно занимаются и тем, что у нас в 1990-е годы называлось "конверсией" –коммерциализируют разработки в военной отрасли для гражданских целей. Например, их миниатюрные одноразовые помпы для больных диабетом купила известная европейская фармацевтическая фирма, также их разработками интересуется один из крупнейших мировых производителей гаджетов.
Думаю, нам может пригодиться также инновационный опыт национальной водной компании Израиля Mekorot и "Электрической компании Израиля" (Israel Electric Corporation). Первой удалось обеспечить водой весь Израиль, раньше воду в страну импортировали. Но нам они интересны также тем, что обе являются монополистами и госкомпаниями. И соответственно для нас их опыт в развитии корпоративных инноваций неоценим.
