Главный уролог Минздравсоцразвития РФ Д.Пушкарь: "Конструктивное партнерство между государственной и частной медициной возможно и необходимо"

- Сегодня мы оперировали женщину, у которой был больших размеров пузырно-влагалищный свищ после лучевой терапии рака матки. Возникает такой вопрос – может ли быть эта ситуация уделом государственной или частной клиники? В умах наших людей частная клиника ассоциируется с затратами, с деньгами. Но я отмечу, что операция сегодня была сделана абсолютно бесплатно. Я как главный специалист Минздрава России считаю своей обязанностью приехать в клинику, которой руководит мой сотрудник (главный врач клиники "Медем" Алексей Живов – ИФ), и в любую другую, если будет такая необходимость, чтобы продемонстрировать операцию, которая спокойно может выполняться здесь.

Доцент Живов Алексей Викторович является сотрудником кафедры урологии Московского государственного медико-стоматологического университета, он руководитель направления уретральной и генитальной хирургии у мужчин. Сегодня здесь и руководитель направления урогинекологии у нас в клинике – доцент Гвоздев Михаил Юрьевич.

А.Живов: Хочу подчеркнуть, что возможность выполнения той или иной операции не определяется формой собственности лечебного учреждения. Если клиника оснащена всем необходимым, в ней можно выполнить любую операцию. Сегодня хорошо оснащены некоторые государственные и частные клиники и зачастую возможность выполнения сложных операций определяется наличием квалифицированного специалиста. Профессор Пушкарь имеет очень большой опыт таких операций, его приглашают оперировать в Европу, США и т.д. Вот таких специалистов мы стараемся привлекать, для того чтобы в первую очередь решить проблему пациента. И нам не важно, насколько он платежеспособен. У нас есть резерв – у нас есть плавающая ставка - одни платят больше, другие меньше, главное – оказать помощь человеку, это то, над чем мы вместе работаем, а форма собственности лечебного учреждения - это вопрос вторичный.

А.Живов: Государство, к сожалению, относится по-разному к частным клиникам и госучреждениям. Но мы надеемся, что усилиями таких специалистов, как мы - профессор Пушкарь, ваш покорный слуга, как доктор Гвоздев, сможем эту проблему решить, сможем достичь такого состояния, когда все клиники будут независимо от формы собственности решать главную проблему – помогать больному человеку.

Д.Пушкарь: Клиника "Медем" помогла пациентке. Когда возможно оказать такую помощь? Когда есть доход в клинике. Это же не доктор Живов, не какой-то меценат взял и выложил деньги за ее лечение, это не может быть основополагающим. Основополагающее – это создание спектра услуг такого качества, которое хотят получить пациенты.

 - Принято считать, что в частной клинике качество услуг выше, но не каждый может этим воспользоваться…

Д.Пушкарь: В нашей стране частная медицина только начинает формироваться. Не нужно думать, что частная медицина автоматически перечеркнет медицину государственную. Вы же не сравниваете студенческую столовую и ресторан. И не может условно быть 90 процентов частной и 10 – государственной, или наоборот. Будут частные клиники – прекрасно, хочет человек в частную клинику прийти - прекрасно.

Не нужно разделять больных на частных и государственных, это порочная практика изначально, понимаете? Любой пациент имеет право и должен получить качественную медицинскую помощь! Ну а частный пациент отличается только тем, что хочет за собственные деньги найти себе лучшего специалиста и хочет особенного отношения, улучшенных условий, хотя условия во многих клиниках сейчас хорошие. Вообще нужно понять, что формирование частной медицины опоздало у нас в стране, где считалось, что она может отпугнуть людей. Задача государства - помочь всем пациентам получить медицинскую помощь одинаково высокого качества. Ну а за улучшенные условия пребывания и особое отношение, наверное, в большинстве случаев придется доплатить.

Клиника "Медем" в Санкт-Петербурге являет собой полноценную клинику, отвечающую всем стандартам, имеющую сертификаты не только российские, но и европейские, международные. И не только ее врачи, но и условия пребывания, организация лечебного процесса и управление отвечают международным нормам. Но и здесь есть еще, что совершенствовать. И если здесь построили такую потрясающую клинику и привлекли лучших врачей, необходимо организовать сюда поток больных, повысить доступность услуг клиники для всех нуждающихся. Государство, кстати, тоже может в этом участвовать. Потому что мы хотим, чтобы наши люди жили хорошо. Этого хочет и Минздрав, и губернатор Петербурга, и другая городская власть. Другое дело, что это не очень легко сделать, это дело не одного дня. Это нужно правильно организовать.

Клиник должно быть много, потому что если будет много одинаково хороших клиник – будет конкуренция, здоровая конкуренция. И что тогда произойдет? Плохие клиники и неквалифицированные врачи просто не смогут выжить.

Д.Пушкарь: Я говорю своим сотрудникам каждый день уже много лет – учитесь работать, разговаривать с больными, предлагать услугу пациенту, которая связана не только с операцией, но и с наблюдением, качеством жизни. Надо учиться этому. Почему? Потому что наступает такой момент, когда специалист будет оцениваться по своим способностям и знаниям, и это очень важно! Скоро произойдет естественное разделение, и многие врачи превратятся во врачей-статистов, которые могут только написать – куда вам надо продолжить путь, где вам надо продолжить лечение, к какому специалисту обратиться… Мы хотим лечиться у таких номинальных специалистов? Нет. Но сегодня мы лечимся у таких врачей, к сожалению.

А.Живов: Многие частные клиники больше внимания уделяют оборудованию и внешнему виду. Когда они говорят о себе, они, в первую очередь, говорят: мы хорошо оборудованы, хорошо оснащены. Это, безусловно, важно – и оборудование, и здание, и помещения. Но наше глубокое убеждение – в первую очередь, медицину делают специалисты. И пациенту, по большому счету, не важно с помощью какого оборудования ему сделали операцию или лечат. Ему важно получить результат, а результат хорош только тогда, когда лечение находится в руках высококвалифицированного специалиста, который все время поддерживает и повышает свою квалификацию.

Руководствуясь этим тезисом, мы стремимся соответствующим образом наш персонал стимулировать, чтобы он был квалифицирован, приглашаем экспертов.

А.Живов: Это врачи, которые заканчивают наши вузы медицинские, работают в Петербурге и других городах. Мы стараемся приглашать наиболее квалифицированные кадры. Создавать им условия соответствующие, бережем кадры, растим их.

Д.Пушкарь: А я отвечу на этот вопрос так – нигде. Это огромная проблема – где взять квалифицированные кадры. К сожалению, в России, в отличие от Западной Европы, например, средний уровень подготовки врачей очень невысокий. И нам приходится лет 6–7 доводить выпускника ординатуры до нужного нам стандарта подготовки, соответствующего международному. То есть мы, по сути, сами растим врачебные кадры, которые способны работать на высоком уровне. 

Д.Пушкарь: Все думают - из-за денег, но это не так. Врач уходит зачастую потому, что не находит взаимопонимания с руководством и персоналом больницы, где он работает. Мы не можем начать оперировать в 7 утра, как это возможно в частной клинике и принято в развитых странах. Я у себя в больнице, будучи главным урологом, зав. кафедрой, профессором не могу начать делать операцию в 7 утра, потому что медсестры мои приезжают только к 8.00. Ехать им на работу часа 2, они должны встать в 5, чтобы приехать к 8-ми на работу. Они живут неизвестно где и получают 25 тысяч рублей в лучшем случае. Вот какая ситуация.

Врачи уходят оттого, что им не создали условия. Они не уходили бы в частные клиники, если бы все необходимое для их работы было бы в государственной. А с другой стороны, что плохого в том, что они ушли в частную клинику? Если они находят понимание и развиваются как специалисты.

Профессор Живов – я говорю профессор, потому что это произойдет скоро - и доцент Гвоздев постоянно самосовершенствуется. Они знают, что если полгода-год пройдет в информационном вакууме, в котором живут многие наши врачи, то это почувствуется сразу. Потеряв несколько дней или месяцев самообразования, можно отстать на годы! Ведь медицина развивается стремительно и мы учимся всю жизнь. Это очень важный момент.

Д.Пушкарь: Мы должны иметь отношения, иметь сферы сотрудничества между государственным и частным секторами здравоохранения. Не может быть такого, чтобы государственные клиники стали в оппозицию к частным. Клиника урологии нашего университета при поддержке государства оборудована лучше, чем клиника "Медем" сегодня. Есть клиники в Москве и Санкт-Петербурге, которые существенно отстают по оснащению от клиники "Медем". Главное, чтобы мы, не взирая на разницу в оснащении, а порой и в квалификации специалистов, работали над общей целью – помочь больному. И где это будет сделано, не важно! Важно, чтобы хорошо и доступно для населения. Поэтому сегодня питерские специалисты приезжают к нам выполнять операции, а наши специалисты приезжают сюда, и выполняют те операции, которые необходимы здесь. Это нормально.

Этот симбиоз возможен, это возможно сделать, это необходимо делать для улучшения качества жизни людей, потому что само это не произойдет. И, конечно, нужна помощь государства медицинским учреждениям – не только государственным, но и частным, не разделяя.

А.Живов: В 1995 году мы сами, "на коленке" начали решать важнейшую задачу государственной важности – делать раннюю диагностику рака простаты, ведущей причины смерти мужского населения старше 50 лет. Это была частная инициатива – на свои собственные и очень небольшие деньги был куплен первый аппарат для анализа крови на простатоспецифический антиген (ПСА), которые потом появились повсеместно и сейчас этим не удивишь. Но тогда это была личная инициатива. Наверное, государство должно обращать внимание на подобные примеры, помогать им развиваться с точки зрения оснащения, образования, оплаты труда. Без этого мы никуда не прорвемся.

Д.Пушкарь: В большинстве стран Европе частные клиники стали развиваться в 60-х годах, в Америке вся медицина частная. Врач прекрасно понимает, что если он сделает что-то не так, он будет осужден, и, прежде всего, не уголовно, а профессионально, что для врача даже более серьезно. Такое профессиональное осуждение может стоить потери практики, привести к уходу из специальности. В таких условиях возникает честное и порядочное отношение к делу. Но не надо идеализировать западную медицину, не надо думать, что все западные врачи идеальны.

На Западе единый стандарт подготовки специалиста, и он минимизирует разнообразие в плохом смысле, разный уровень подготовки и образования. У нас один специалист может быть блестяще образован, а другой не знает ничего. На Западе это практически невозможно.

Например, во Франции поступить в мединститут, если ты уже не прошел туда дважды, нельзя - вы для медицины непригодны. В медицину попадают лучшие люди. Если мы имеем дело с французским врачом-уроголом, мы знаем, что у него за спиной школа, колледж, отбор в университет, потом 5-6 лет подготовки. Это другой специалист. Да, он может остановиться, не развивается дальше, но это уже его проблема. Но изначально это высокий уровень подготовки.

Д.Пушкарь: Это огромная проблема. По статистике у каждого седьмого мужчины рак простаты, а рак мочевого пузыря занимает второе место среди всех онкоурологических заболеваний. Около 40% мужчин старше 50 лет страдают нарушениями потенции. 70% мужчин имеют проблемы с мочеиспусканием, связанным с аденомой простаты, а 40% женщин страдают недержанием мочи. Около 3% населения страдает мочекаменной болезнью. Таким образом, урологические заболевания угрожают жизни или существенно снижают ее качество у большого количества людей. И только объединенные усилия государственного и частного здравоохранения при постоянной поддержке государства в состоянии решить проблему снижения урологической заболеваемости. Вместе мы сила, способная решить практически любые проблемы, вывести наше здравоохранения на мировой уровень.