Глава Управления Россельхознадзора по Москве, Подмосковью и Тульской области Е.Антонов: "Внедрение электронной ветсертификации поспособствует порядку на молочном рынке"

Переход на обязательную электронную ветеринарную сертификацию должен произойти в России 1 июля текущего года. Руководитель Управления Россельхознадзора по Москве, Московской и Тульской областям Евгений Антонов рассказал "Интерфаксу" о том, насколько готовы данные регионы к новым правилам игры, по которым с лета начнет жить мясной и молочный рынки.

- Как в настоящее время продвигается внедрение системы электронной ветеринарной сертификации в Московском регионе и в Тульской области?

- Эти регионы оценивают собственную готовность к полному запуску электронной ветсертификации как достаточно высокую. Согласно количеству документов, которые выдают государственные ветеринарные службы субъектов РФ, в Москве система внедрена на 45%, в Подмосковье – на 70% и в Тульской области – на 90%.

Таким образом, маловероятно, что у нас возникнут какие-то проблемы на том рынке, где продукция всегда сопровождалась ветеринарными свидетельствами. Речь идет о производстве мяса и мясных продуктов.

Иное дело молочный рынок: перемещение товаров здесь происходило ранее без ветеринарного контроля, однако с внедрением электронной системы ситуация должна измениться. Мы, со своей стороны, понимаем, что это приносит определенные трудности производителям и продавцам, но положение дел требует от государства такого шага.

Да, переход на электронную ветсертификацию достаточно затратен. Но, как говорят независимые эксперты, расходы должны окупиться в течение непродолжительного времени. Ведь подготовка того вала бумажных документов, которым этот процесс сопровождается сейчас, тоже требует существенных финансовых вложений. Приведу конкретный пример: наша служба с недавнего времени перестала выдавать акты карантинного фитосанитарного контроля на границе, и только одно управление по Москве, Подмосковью и Тульской области смогло сэкономить на закупке бланков несколько миллионов рублей.

Резюмируя, я считаю, что в дальнейшем все указанные проблемы, связанные с внедрением электронной ветсертификации, будут решены и переход на нее пойдет на пользу всем законопослушным игрокам рынка.

- Вы упомянули о том, что ситуация на молочном рынке требовала от государства внедрения электронной ветсертификации. Что вы хотели этим сказать?

- Я не хочу, чтобы у читателей создалось впечатление, что на этом рынке все плохо, но определенные проблемы, действительно, существуют. Это и фальсификация товаров, и неконтролируемое распространение так называемых сыроподобных продуктов, и рост объемов завозимого сухого молока. То, что эти вопросы сегодня на слуху и уже вышли на уровень государственного осмысления, во многом заслуга именно Россельхознадзора и руководителя службы – Сергея Алексеевича Данкверта.

Как известно, в марте президент России Владимир Путин провел совещание в Краснодарском крае, где был принят ряд масштабных решений. В частности, глава государства поручил кабинету министров сделать регулярными отчеты о контроле над оборотом на территории России продуктов сыроподобного типа с доведением до общественности результатов этой работы.

В этой связи три службы – Россельхознадзор, Роспотребнадзор и Роскачество - провели в марте совместное мероприятие по проверке качества и безопасности такой продукции. Причем на долю нашего управления выпала солидная часть работы: к нам шли пробы со всей России. Приятно констатировать, что мы смогли с возложенной задачей справиться. Сейчас ведется обработка результатов проведенных исследований, на основе которых будет проведен анализ состояния молочного рынка.

Другое важное мероприятие – совместная с Роспотребнадзором проверка качества молочной продукции, которая поставляется в бюджетные учреждения. Этот вопрос недавно вновь затронул министр сельского хозяйства РФ Александр Ткачев, позже в прессе его слова интерпретировали как "объявление молочной войны до последнего патрона". Хотя понятно, что Александр Николаевич имел в виду иное: нам нужно активизировать борьбу с фальсификатом, с серыми схемами ввоза и реализации, с механизмами реэкспорта, которые могут существенно повлиять на отечественный рынок.

У предпринимателя, который находится сегодня, скажем, в Белоруссии, есть большое искушение сначала совершенно законно завезти молочные товары в эту страну, а потом по серым схемам переправить их в Россию. И это притом, что в Белоруссии сегодня отмечается перепроизводство молочной продукции.

Но я не экономист и не буду рассуждать о глобальном влиянии, которое эти процессы оказывают на российский рынок. В этой ситуации Россельхознадзор может лишь последовательно выполнять те задачи, которые перед ним поставило правительство. Как я уже упомянул, сейчас мы вместе с Роспотребнадзором проводим проверку качества поставляемых в бюджетные учреждения молочных продуктов. Нужно понять, чем кормят наших детей. Ведь встречаются вопиющие случаи: не так давно к нам обратилась директор дошкольного учреждения с жалобой на поставщика сливочного масла. Уже по внешнему виду продукта можно было понять, что это фальсификат. Но загвоздка в том, что руководитель детского сада не может расторгнуть контракт с этим недобросовестным предпринимателем.

Безусловно, закон о защите конкуренции важен и нужен, но мы должны ответить себе на существенный вопрос: кого необходимо защищать – этого негодяя, который произвел и привез фальсифицированное масло, или же детей и добросовестного отечественного производителя? Об этом мы говорили на совещании у главного федерального инспектора по Московской области Вадима Яковенко, где присутствовали, в том числе, и представители правоохранительных органов. Я их спросил, есть ли все-таки возможность у детского сада расторгнуть контракт с таким поставщиком? Ведь мы можем по закону только привлечь это юрлицо к ответственности в виде штрафа на 300 тыс. руб. К сожалению, четкого ответа на этот вопрос мы не получили.

- Вы говорили о проблеме неконтролируемого распространения сыроподобных продуктов. Расскажите, пожалуйста, о ней поподробнее.

- Начнем с того, что в самом факте производства и реализации сыроподобных продуктов ничего страшного нет. Более того, невозможно запретить их продажу, потому что есть люди, которые, в связи с дешевизной данных товаров, являются их потребителями. И мы должны уважать и этих людей, и их потребности. Однако до недавнего времени Россельхознадзор не имел права на проверку данной продукции, поскольку в ней содержится менее 50% животных жиров. Из-за этого складывалась весьма непростая ситуация. Такие товары в основном завозились из Белоруссии, даже притом, что их производителями были Аргентина и Гонконг. Эта схема сама по себе является законной, но когда мы проверяли адреса баз, куда якобы поступала продукция, то неизменно оказывалось, что их не существует. А вот если бы над сыроподобными продуктами осуществлялся ветеринарный контроль, то при следующем пересечении границы партией товара этого же производителя мы бы ее задержали, аргументируя это тем, что в прошлый раз нас обманули.

Понимая это, руководитель Россельхознадзора предложил правительству передать нам полномочия по контролю над пересечением сыроподобной продукции государственной границы. Это было сделано в порядке исключения на определенное время. Но есть и другая проблема. В Россию в 2014 году было ввезено 17 тыс. тонн сыроподобной продукции, спустя три года, в 2017 году, объем ее импорта увеличился до 150 тыс. тонн. Но часто ли вы видите в магазинах такой товар, как сыроподобный или, как его еще называют, сычужный продукт? Уверен, что нет. Это значит, что где-то он превращается в сыр.

Один такой цех наши коллеги обнаружили в Орле: там сычужный продукт, произведенный на законных основаниях в Белоруссии, переименовывали в "Сыр российский молодой". Причем в качестве производителя было названо подмосковное предприятие, по адресу которого – как мы выяснили – находилась нотариальная контора. Стоит ли говорить, с каким непониманием на нас смотрели ее сотрудники, когда мы говорили им про "Сыр российский молодой"? То есть такую продукцию необходимо не только окончательно вернуть под ветеринарный контроль, но и на законодательном уровне разделить понятия "Сыр" и "Сыроподобный продукт".

- Достаточно ли будет этих мер для полного решения указанных вами проблем?

- К большому сожалению, вряд ли. Дело в том, что в России аналогичная норма действует в отношении сухого молока, однако, даже вооружившись лупой, вы вряд ли сможете найти на пакете с молоком надпись, что оно является восстановленным. На магазинных полках – сплошь "натуральное" молоко. Возникает вопрос: куда делось 116 тыс. тонн сухого молока, которое ввезли в Россию только в прошлом году?

Повторюсь: и сычужный продукт, и сухое молоко должны иметь право на существование. Но потребителю необходимо дать понять, что он покупает в магазине. Недавно Александр Ткачев заявил, что ведомство будет добавиться запрета изготовления сыра из сухого молока, а также использования растительных белков – речь идет главным образом о пальмовом масле – в производстве молочной продукции. И это закономерные меры.

- А какова ситуация с распространением фальсификата в курируемых управлением регионах?

- Определяя фальсифицирован ли мясной продукт, мы проверяем соответствие его заявленному составу. Скажем, если на упаковке написано "Люля из баранины", они не должны быть из свинины. Для выяснения этого специалисты наших лабораторий проводят анализ ДНК, и работу в этом направлении можно с полным правом назвать эффективной. Что касается молочной продукции, то здесь речь идет о соответствии указанному кислотно-жировому составу: если написано, что в том или ином продукте содержится 50% животных жиров, то их не должно быть 45%, иначе это уже фальсификат.

Фальсифицируют молочную продукцию главным образом с помощью пальмового масла. Об этом, в частности, свидетельствует статистика по объемам ввоза этого продукта в Россию: около 880 тыс. тонн только в прошлом году.

Если Россельхознадзор выявляет фальсифицированную продукцию, то привлекает ее производителя к ответственности по статье КоАП "Нарушение изготовителем, исполнителем, продавцом требований технических регламентов". Она предусматривает наложение штрафа в размере от 100 до 300 тыс. руб. Если удается доказать, что продукт представлял опасность для здоровья и жизни потребителя, то сумма взыскания может быть увеличена до 300-700 тыс. руб.

На первый взгляд речь идет о больших деньгах. Но проблема в том, что размер штрафа одинаков абсолютно для всех нарушителей. И если штраф в 700 тыс. руб. способен разорить маленькую ферму, то завод сначала заплатит эти деньги, а потом учтет расходы в стоимости своего и так некачественного продукта. В этой сфере нужны более жесткие решения: как я уже говорил, одно из возможных – это законодательный запрет на использование растительных жиров при производстве молочной продукции. Вместе с тем, необходимо установить дифференцированные штрафы, чтобы применять к крупным производителям драконовские меры за нарушение этого требования. Это позволит снизить вероятность рецидивов.

Кроме того, на недавней коллегии Россельхознадзора рассматривалась целесообразность ужесточения требований к производству товаров, что должно найти свое отражение в технических регламентах, и ответственности за их несоблюдение, а также введения механизма внезапных проверок предприятий, которые производят продукты питания для детей.

От себя добавлю, что внедрение электронной ветсертификации – это та тема, с которой мы начали сегодняшний разговор – также будет способствовать наведению порядка на молочном рынке.