"Жилью в России необходим стандарт благополучия"

Города стали основой современной жизни в России, но правильный ли это подход к градостроительной политике страны, и что в нем нужно поменять, в интервью "Интерфаксу" рассказал архитектор Андрей Боков.

© Олег Сердечников

- Андрей Владимирович, какие должны быть параметры жилищного строительства в России сегодня, на ваш взгляд?

- Во-первых, стоит отметить, что у нас нет каких-то общепринятых норм в области пространственного устройства в масштабах страны. Чтобы было понятней, когда вы приходите к врачу, то он ставит диагноз и начинает вас лечить по общепринятому протоколу. Вот в пространственном устройстве такого нет. Мы не знаем, больны наши города или здоровы. Эта норма не является продуктом измышлений.

Не случайно об этом говорю, поскольку ранее в "великом и могучем" существовала некая модель, система правил и норм, которая не зря так называлась. Она, действительно, рисовала картину мира, которая считалась правильной.

По сути, речь шла о том, что устройство мира определяет устройство страны, устройство страны определяет устройство региона, устройство региона - устройство города, устройство города определяет характер дома. Естественно, существует обратная связь, но все это взаимосвязано - вот в чем суть и сущность. Эта модель охватывала все эти уровни. Строилась она чрезвычайно долго усилиями многих поколений, под надзором государства, при его чрезвычайно внимательном отношении к этой модели. И сводилась приблизительно к следующему: что все граждане, проживавшие в бывшем СССР, в принципе, должны быть в равной мере обеспечены разного рода благами. Принцип этого подхода заключался в том, что эта обеспеченность являлась как бы предельной, стабильной, даже в чем-то статичной и при этом универсальной. Такой подход являлся своего рода нормативом обеспеченности, которому должно соответствовать все, что происходит в пространстве огромной страны.

- Согласитесь, для нас важным является, как выглядела сама модель?

- Все пространство страны рассматривалось как абсолютно равномерное. По нему достаточно с определенной, приблизительно одинаковой частотой расположены некие населенные места, являющие собой нечто среднее между деревнями и городами - не город и не деревня. Это принципиально. То есть противоположность между городом и деревней - вот таким образом, это важнейший тезис, об этом тоже можно говорить - внутри этой модели решительным образом преодолевалось. Образ жизни тех, кто работает, условно говоря, в агросекторе, в сельском хозяйстве и тех, кто работает на производстве, не должен был принципиально отличаться.

И уже начинали строиться эти агрогорода, уже поселяли этих жителей деревень в квартиры, пятиэтажные дома и прочее. И рабочий, на большом заводе работающий, и условный какой-то труженик села - все должны были жить одинаково, в каких-то поселениях. Суть этих поселений тоже была понятна: это многоквартирные дома, стоящие в соответствии с принципами свободной планировки, омываемые воздухом, светом и так далее. Тем самым как бы бралось лучшее из того, что могла дать деревня и лучшее из того, что дает город. Любая единица расселения - это такое нечто, состоящее из двух зон: производственной и жилой. Жилая зона - это домики, которые в одном случае делятся, если это большое образование, на какие-то жилые районы, дальше жилые районы - на микрорайоны и микрорайоны - на жилые группы. Смысл был в том, что это своего рода пешеходная доступность и это школа - как место, куда ходят учиться дети, принципиально не пересекающие на своем пути маршруты движения транспорта.

Словом, мы ведем речь об удивительной совокупности великих достижений градостроительства, современного градостроительства, градостроительства, которое родилось в XX веке, с чрезвычайно жестким подходом - вот только так, а никак иначе, все должны жить таким образом.

- Андрей Владимирович, как выглядит нынешняя модель?

- Девелопмент, но надо понимать, что в нашей стране он несколько отличается от бизнеса в Америке, например, откуда и пришел к нам. Во-первых, в нашей стране – это направление сегодня довольно молодое, а потому правила еще только формируются. Еще специфика заключается в двух обстоятельствах нашего стройкомплекса: это доминирование крупных компаний, чего в мире нет вообще, потому что в стройке, как правило, малый и средний бизнес в подряде присутствуют. Для того, чтобы дом построить, вам не нужны какие-то гигантские мощности, и это такая распределенная практика. И чем в большей степени она распределена, тем, естественно, более востребованными являются малые и средние предприятия.

И второе: это вопрос земли. Это культура землепользования, это контроль над земельными ресурсами. Анализ того, что происходит, показывает, что мы сталкиваемся с тем, что кто-то назвал создание искусственного дефицита земель поселений. Кто-то посчитал, что у нас в стране земель поселений на душу населения меньше, чем в Голландии, просто земель, на которых теоретически мы можем строить. Вот такая картина. На мой взгляд данная модель не универсальна. Она имеет совершенно четкие ограничения, небезупречна, это мы сейчас ощущаем.

- Вернемся к следующему: какие шаги, что нужно сделать, чтобы вернуться к модели национального пространства страны, исправить перекос, который сейчас образовался, чтобы людям было комфортно жить не в этих "человейниках", а в домах на земле: и демография улучшится, и сама жизнь будет более яркой и насыщенной?

- На самом деле, все усилия должны быть направлены только на развитие инфраструктуры, а все, что на ветвях этой инфраструктуры возникает, это должно быть на местах, и там люди должны решать, что мы строим - квартиры или дома, где мы их строим и т.д.

- Что, кроме инфраструктуры, еще нужно?

- Это, безусловно, четкое понимание того, что три четверти пространства страны требуют совершенно другого подхода. На наш взгляд, речь должна идти о федеральных территориях, никаких муниципальных образований там быть не может.

Разве что Якутск, Магадан, как уже сложившиеся. Но все равно это уникальные территории, к которым надо относиться с уважением. Здесь надо помнить и о малых народах Севера и так далее. Все это нуждается в поддержке, в бережном и внимательном отношении.

В целом же, эти три четверти так называемых пространств требуют совершенно другого подхода. Там должно быть иное территориальное деление, другая система управления. Еще раз - это федеральные территории.

Как минимум, необходимо отрегулировать отрасли индивидуального жилищного строительства, потому как самостоятельное строительство людьми тоже приводит к так называемому хаосу, когда спасательные службы не могут получить элементарно доступ. Не стоит забывать о спорах между соседями, и получается, что мы коммунальную жизнь из квартир переносим в коттеджные поселки.

- Хотелось бы услышать, что представляют собой, если возможно, стандарты благополучия в конкретных цифрах, метрах, как вы себе представляете в жилье, в участке, и так далее.

- Стандарт благополучия - это тот минимум, который должно обеспечивать государство. Вот этот советский норматив: койка, кинотеатр и так далее, этот минимум, гарантия для любой бабушки, где бы она ни жила, в какой бы деревне, и так далее, что она неким образом по телефону может проконсультироваться с врачом, вызвать "скорую помощь". Это минимум, понимаете, который государство обязано своим гражданам гарантировать. Это можно описать, да, он какой-то скользящий и плывущий, но, в принципе, это некая неизменная константа. Выше этого – сколько угодно, но ниже этого – никогда. Это, кстати сказать, минимальный какой-то у нас доход, или что-то в этом роде. Что-то сопоставимое с этим, принципиально сопоставимое, должно присутствовать в той области, которую мы с вами квалифицируем как пространственная организация жизни.

- А какой вы считает допустимым метраж для жизни? Вот существуют, например, студии в 19 метров. Что вы о них думаете?

- Вы знаете, я не против студии 19 метров. Потому что существует определенная категория людей, для которых это является выходом. Другое дело то, что национальный жилой фонд не может исчерпываться или не может преимущественно формироваться этими самыми студиями. Я все время говорю о трех показателях всем начальникам, я им говорю: запомните, пожалуйста, и никуда вы от этого не денетесь. Если вы посмотрите на опыт тех стран, где существует свободный рынок жилья, свободный, подчеркиваю, рынок жилья, где люди сами вольны выбирать, где жить, как жить, и так далее, то вы увидите следующее. При всем разнообразии типов жилья, форм собственности, но базовый показатель внутринационального жилого фонда: 60-70% всего массива – это ИЖС так называемый. Для примера, 60-70% национального жилого фонда Соединенных Штатов, стран Евросоюза, Китай к этому идет.

Второй показатель – это показатель обеспеченности. Прекращается накопление квадратных метров, эта безумная гонка. Строить больше не нужно, когда у нас обеспеченность достигает уровня 60-70 метров на человека в среднем по стране. Еще раз: больше этого просто не требуется. В среднем, это не медиана, это именно средний показатель. Медианный может быть и ниже. Это тот показатель, который мы объективно просто добываем, копаясь в статистике. Речь может идти только о некотором замещении: одно сносим, другое строим, проводим какие-то ремонты, улучшения и прочее. Вот как-то так.

И третий показатель – это цена квадратного метра. Цена продажи. Как бы это сказать деликатно. Понимаете, эта маржа, которую мы привыкли наваривать на этом, это ненормальная история. Мы понимаем происхождение, откуда это все, и так далее. Но это не есть решение жилищной проблемы. Грубо говоря, мы строим не в этих целях, мы строим немножко не то, немножко не в том количестве, немножко не там. Если говорить о решении жилищной проблемы, это проблемы малоимущих прежде всего, проблемы бедных. Это проблемы тех, кто, как правило, лишен возможности. А это тут же заставляет нас вспомнить об арендном жилье. Сейчас я веду речь о социальной аренде. Малоимущее население, огромный массив людей, которые в принципе не в состоянии. Как их вывести из этого состояния дискомфорта, мягко говоря. Как сделать так, чтобы следующее поколение не испытывало давления столь ужасных обстоятельств. Для этого, конечно, надо возрождать арендное жилье. То, которое представляло или составляло в Советском Союзе, я уже не помню, 92% всего жилья, или 85%, сколько. Социальная аренда в Советском Союзе.

За пределами этого находятся кооперативы, и находится сельское жилье какое-то там, не все, а тоже частично, понимаете. Потому что земля не была твоей собственностью. Значит, это арендное жилье.

- Давайте посмотрим более реально на проблему. Мы поселились в этих домах, как зарабатывать, как работать?

- Пример: Европа, Китай и так далее, любая страна европейская, посмотрите: они все живут в маленьких деревнях. Деревни перестали умирать в Европе. Вы заметили это? Деревня перестала умирать, она стала привлекательным местом существования и жизни. А дальше они эти деревни перемежают с так называемыми, они по-разному называются, индустриальные зоны, какие-то кластеры, полигоны, и прочее. Из вашей деревни 15 минут вы доезжаете до этого полигона, а там десятки предприятий. В другую сторону поехали – там офисы или другой кластер. Они все коридоры расселения. Коридоры! Еще раз: люди живут на дорогах, на коридорах, понимаете. Если нет дорог, тогда все справедливо то, о чем вы говорите.

- Вы неоднократно говорили, что для роста темпов строительства нужно модернизировать технологии индустриального домостроения. Что нужно сделать, и почему отрасль так нерешительно идет по этому пути?

- Прежде всего я говорю о малоэтажном домостроительстве. Где действительно индустрии, которая была бы сопоставима, не знаю, с индустрией, обеспечивающей многоквартирные дома, конечно, нету всего этого. Во-первых, те инструменты стимулирования, которые распространяются на этого крупного застройщика, к сожалению, не всегда доступны этой индустрии малоэтажного домостроительства.

Здесь не все так просто, понимаете. Три четверти нашей территории в принципе не приспособлено для постоянного пребывания, только вахтовые методы освоения и прочее. Давайте мы сделаем из нашего севера парк гигантский, индустриальный парк, где можно что-то добывать, где можно что-то заимствовать у природы.

- Так как помочь индустрии малоэтажного домостроительства?

- Это государственная задача. Ее можно доверить бизнесу, можно стимулировать бизнес, но под контролем. Для этого надо создавать действительно благоприятные условия. И вот сейчас необходимо как бы перевернуть эту модель, то есть тормозить движение к многоэтажным домам. Точно так же, как долгое время тормозилось строительство индивидуальных домов, точно так же, понимаете. Там масса была ограничений, уйма, вплоть до произвола местных властей, и так далее. Пусть эти живут, как им живется, не надо их убивать, пусть живут как живут. Время покажет, и жизнь сама исправит. А этим надо, наоборот, оказывать то содействие и то внимание, которое когда-то оказывалось многоэтажному строительству. То есть, прежде всего, опережающее развитие инфраструктуры, это создание новых технологий, автономных технологий. Это значит автономизация домохозяйства, чтобы не зависели от центральных источников. На группу или каждому генераторы, тепловые насосы, вот эти дела. Альтернативные источники. То, на что сейчас Китай сориентирован целиком и полностью, в том числе и в сегменте малоэтажного строительства. Вся Европа, Швейцария, все дома таким образом обеспечиваются теплом. Ничего, как-нибудь. Да, но при этом дороги должны быть. Должны быть дороги. Чрезвычайно привлекательная идея восстановления системы расселения, условно говоря, традиционная, умерших деревень. Вообще возделанный ландшафт, даже превращенный в пустыню сегодня, покинутый, необитаемый, это все равно большая ценность. Понимаете, люди выбирали и жили в правильных местах.

- Вы ранее отмечали, что для полноценного развития страны необходимо разработать единый качественный документ с территориальным планированием на длительный период. Продвигается ли эта работа?

- Та норма, о которой мы мечтаем, должна как-то быть наконец сформирована, сформулирована, и достигнута.

Если при бывшем СССР мы рисовали какую-то нереалистичную картину и пытались любой ценой ее продвинуть, то сегодня мы сталкиваемся с другой крайностью: мы все девиации, которые нас окружают, всякую ненормальность считаем допустимой и более того, хотим, чтобы она была реализована. Хотелось бы этого избежать. Вот в чем смысл.