Санкт-Петербург. 31 января. ИНТЕРФАКС - Конституционный суд РФ подтвердил право судов при ограничении свободы преступников запрещать им приближаться к дому, месту работы и учебы потерпевшего.
Соответствующее постановление опубликовано на сайте суда в среду.
Поводом к проверке часть 1 статьи 53 Уголовного кодекса РФ стали жалобы жительницы Московской области Ольги Балуковой и москвички Юлии Чернигиной.
Балукову признали потерпевшей в уголовном деле об угрозе убийством со стороны близкого знакомого. Того приговорили к ограничению свободы на год. При этом пострадавшая требовала дополнительно запретить ему приходить к ней домой и на работу, но суды отказали.
Отказ получила и Чернигина относительно гражданина, ранее находившегося с ней в личных отношениях, которого осудили за ее истязание и приговорили к ограничению свободы на год.
Суды исходили из того, что запрошенные запреты не предусмотрены содержанием ограничения свободы: статья УК оговаривает лишь запрет на посещения определенных мест в пределах соответствующего муниципалитета, а также мест проведения массовых и иных мероприятий.
Конституционный суд признал оспариваемую норму соответствующей Основному закону. Он пришел к выводу, что она "не исключает конкретизацию судом ограничения посещать определенные места запретом посещения мест, в которых может регулярно находиться потерпевший, в том числе приближаться к этим местам на определенное расстояние", так как широта термина "определенные места" позволяет рассматривать и упомянутые локации и определять разумное расстояние от них.
КС подчеркнул, что уголовное наказание должно пытаться предотвратить новые случаи физического и психологического насилия преступника над потерпевшим, который может воспринять встречу с первым болезненно, даже если тот не будет преследовать противоправных целей.
Если же необходимого в ряде случаев запрета посещения мест регулярного присутствия потерпевшего в приговоре нет, то наказание может "не оказать положительного влияния на его личную безопасность и психологический комфорт". Ожидание же нового преступления как повода искажало бы "природу обязанности государства по превентивной защите граждан".
Суд подчеркивает, что осужденный может и целенаправленно пугать и давить на жертву из личной вражды, ненависти или чувства мести, не совершая при этом преступлений, например, используя возникающее чувство страха при визуальном контакте.
КС признает, что риск продолжения контактов преступника и жертвы после приговора во многом носит не реальный, а вероятностный характер.
"Тем не менее сам факт того, что осужденный находится на свободе и ему не запрещено появляться в местах, в которых может регулярно находиться потерпевший, может усиливать моральные страдания последнего, связанные с совершенным в отношении него преступлением, создавать у него объективно обоснованные опасения за свою безопасность, воспринимаемые им вследствие пережитого опыта как реальные", - говорится в постановлении.
Кроме того, убежден КС, запрет на посещение дома и работы потерпевшего служит и интересам подсудимого, и гуманизации уголовного наказания при наличии должных механизмов контроля, так как не связан с лишением свободы. Дополнительным наказанием или его ужесточением такой запрет считаться не будет, полагает КС.
Впредь судам придется мотивировать отказ, не ссылаясь на принципиальную невозможность установить такой запрет.
Оснований распространять через постановление КС такую возможность на места нахождения близких потерпевшего и на приближение к потерпевшему вне зависимости от его местонахождения пока нет, считает суд.
"Это может сделать законодатель, совершенствуя регулирование ограничения свободы", - говорится в постановлении.
КС также указал, что судам следует принимать во внимание и конкретные жизненные обстоятельства самого осужденного - в частности, его места жительства, работы, учебы - чтобы не привести к столь существенному ограничению его возможностей в реализации жизненных потребностей, что оно превысит принуждение, предполагаемое данным видом наказания.
Заявительницы имеют право на компенсацию.
