Природные пожары в этом году стали настоящим бедствием для ряда регионов Уральского федерального округа. Обстановку накаляет жаркая и сухая погода, а также грозы. О том, можно ли было спрогнозировать такое развитие событий, где сейчас самая сложная обстановка с лесными пожарами и почему на Урале не вызывают дожди с помощью самолетов-зондровщиков, в интервью "Интерфаксу" рассказал глава департамента лесного хозяйства по УрФО Олег Сандаков.
- Олег Николаевич, какова на данный момент обстановка с пожарами в лесах Уральского федерального округа? Где наиболее сложная ситуация?
- Сложная ситуация с пожарами сегодня в Ханты-Мансийском автономном округе - Югре. Ежедневно спутник фиксирует появление новых термоточек. Сейчас там действуют 12 пожаров на 2,4 тыс. га. Самый крупный пожар - 2,3 тыс. га в Белоярском лесничестве - локализован, его планируют ликвидировать к концу недели. Этому должны помочь дожди, которые там начались. Кроме того, на пожарах в Югре работает очень мощная группировка, около 500 человек, почти два десятка самолетов и вертолетов на мониторинге и переброске людей.
- Насколько ситуация с пожарами в лесах в этом году отличается от предыдущих лет?
- Обычно пик пожароопасного сезона приходится на середину апреля и май, потом это июль, август, сентябрь. В этом году такого перерыва у нас не было из-за жаркой и сухой погоды. Как с начала апреля начались пожары, так и продолжаются. Около 80% из них возникли по вине человека.
- Такое впервые на Урале за последние десятилетия?
- В этом году очень жарко, в Екатеринбурге температура воздуха поднималась до плюс 42 градусов. Как говорят коллеги-синоптики, более ста лет такой погоды не было.
До этого самые сложные пожары, особенно в Свердловской области, фиксировались в 2010 году. Тогда горело очень много леса, и сложно было его тушить: техники и людей не хватало, ведь после реформы 2007 года, когда вступил в силу новый Лесной кодекс, многие лесхозы развалились, люди поувольнялись. Поэтому тогда к тушению пожаров привлекали военных и людей с производств.
В этом году ситуация совершенно иная: есть и люди, и техника, которая по федеральному проекту сейчас постоянно обновляется.
- Ситуация с пожарами была прогнозируемой?
- Прогнозы, которые нам давали, совершенно не совпали с тем, как в итоге развивались события. По ним мы вообще гореть были не должны. Ожидалось небольшое повышение класса опасности на Ямале, в восточной части Ханты-Мансийска, а также повышение температуры в Курганской области, по границе с Казахстаном. Совпало только по Кургану.
Что касается Свердловской области, то подобная ситуация не прогнозировалась вообще.
- Все ли уральские регионы были готовы к пожароопасному сезону?
- Все субъекты готовы к пожароопасному сезону, но в условиях малой горимости, как это было в 2018-2019 годах, когда стояла прохладная погода и шли дожди. При таких погодных условиях хватает и людей, и техники.
- Можно ли при такой погоде действовать на опережение? Например, сбрасывать воду в самые засушливые районы.
- Это очень дорого. Стоимость одного летного часа – около 1 млн рублей.
- В ряде регионов РФ для тушения пожаров применяют самолеты-зондировщики. Почему они не использовались в уральских регионах в этом году? Например, в Свердловской области, где весной стояла жаркая и засушливая погода...
- Во-первых, их немного. Во-вторых, чтобы их применять, должна быть ресурсная облачность, то есть облака на определенной высоте, определенной плотности и толщины. Без облаков никто никакой дождь никогда не вызовет.
- В каких уральских регионах сложнее всего тушить пожары? На Ямале, где огромные расстояния без населения, или в густонаселенной Свердловской области, в которой существует угроза переброски огня на населенные пункты?
- Конечно, всегда больше рисков там, где густонаселенная территория, так как велика вероятность возникновения пожаров по вине человека. Что касается Ямала, Ханты-Мансийска или севера Свердловской области, то там главная сложность в том, что фактически нет дорог, добраться можно только на самолете или вертолете. А для вылета авиатехники должны быть подходящие погодные условия. Вот и получается, что нужно, например, добавить людей на тушение таких труднодоступных пожаров, а мы не можем вылететь, потому что большая задымленность, ветер и прочее. В Челябинской области в этом плане проще, там везде есть дороги.
- Считается, что самые страшные пожары - верховые. Какие факторы способствуют их появлению?
- Самая главная опасность – ветер. Часто бывает так, что пожар, казалось бы, совсем небольшой, и все идет к его локализации, но начинаются сильные ветра, и огонь уже на верхушках деревьев. А далее ситуация может развиваться молниеносно – пять километров огонь способен пройти всего за десять минут.
- В любом ли лесу пожар из низового может перерасти в верховой? Какие леса больше подвержены такой опасности?
- В основном такое происходит в хвойных лесах с подростом, по которому огонь и забирается наверх.
- В этом году огонь с леса не раз перекидывался на строения в населенных пунктах. Почему такое происходило? Возможно ли было это предотвратить? Или огонь распространялся слишком быстро?
- Если вспомнить последний пожар – в селе Шайдуриха в Свердловской области, то, по моему мнению, пожар зашел не с земель лесного фонда. По крайней мере, снимки со спутника это доказывают. Лесной пожар, который был в окрестностях, не дошел до этого населенного пункта. Вокруг Шайдурихи земли не лесного фонда, а сельхозназначения, с которыми граничат земли запаса, где раньше проводились торфоразработки.
По одной из версий, загорелся камыш около озера Аятское, и по кромке водного объекта огонь зашел в село, но я не очень доверяю ей, так как сгорела улица фактически в центре поселка. Между пожаром и крайними домами, которые сгорели, расстояние около 300 метров. Поэтому предполагается, что пожар все-таки шел с двух сторон.
Мы считаем, что огонь перекинулся с места бывших торфразработок, которые велись еще в советское время. Там до сих пор идет тление.
- На ваш взгляд, достаточной ли была подготовка в населенных пунктах к пожароопасному сезону? Везде ли сделаны минерализованные полосы? Спасают ли они от пожаров?
- Каждый глава района, населенного пункта отвечает за пожарную безопасность своей территории, и пропаханные или нет вокруг нее минполосы всегда на их совести. Но, когда сильная ветровая нагрузка, не спасет ничего, даже минполосы. Я видел, как пожар, например, просто "перелетал" реку шириной в 30-40 метров за какие-то доли секунды. Вот в таких случаях даже огромные минеральные полосы по 10-20 метров, которые некоторые сейчас предлагают делать, не помогут.
Все, наверно, еще помнят пожары в двух населенных пунктах Челябинской области - Джабык и Запасное - в 2021 году. Там не было ничего скошено и опахано, плюс обстановку сильно осложнял ветер. Едва специалисты проложили минполосы и повалили деревья, чтобы остановить огонь, как резко подул ветер, и пожар пошел в другую сторону. И так четыре раза за ночь! Это был просто какой-то апокалипсис.
Или в Курганской области в этом году. Ветром оборвало электропровода, короткое замыкание, пожар, и буквально через 15 минут огонь уже добрался до леса по некошеному полю, затем тоже за какие-то минуты пролетел по его верху, опустился снова на некошеную траву и достиг таким образом деревни. В итоге там сгорело около 40 домов.
- Какие современные средства используются для обнаружения природных пожаров?
- Оперативно обнаруживать пожары нам сегодня помогают спутники, которые показывают все термические точки, а также видеокамеры, которых в Свердловской области 90, в Челябинской – 80, в Тюменской – 50. Такого количества, конечно, еще недостаточно, но это серьезное подспорье в работе. Число видеокамер продолжаем увеличивать.
В этом году также очень активно патрулируются территории. В УрФО уже совершено более 30 тыс. наземных рейдов, это рекордное число. В прошлом году за аналогичный период таких рейдов было около 25 тыс.
Кроме того, все-таки стараемся работать на опережение. Когда взлетает самолет для патрулирования территории, на борту уже находятся шесть-восемь парашютистов-десантников, чтобы, если обнаружится пожар, скорее приступить к его тушению. Также стремимся к тому, чтобы у каждой группы, которая работает на пожарах, был квадрокоптер.
- Существует ли дефицит кадров в сфере охраны лесов, влияет ли это на ситуацию с пожарами?
- Сейчас все больше уповают на бизнес, арендаторов, но это все не то, хоть они и помогают, конечно.
Раньше, до реформы 2007 года, в Свердловской области было 16 тыс. лесников и 56 лесхозов. Тогда каждый лесник знал, где дорога, где просека, где воду можно взять. Сейчас всего 1,2 тыс. лесничих. То есть их число сократилось более, чем в 13 раз! Плюс Уральская авиабаза со штатом около 1 тыс. человек, и все.
- После весенних пожаров поднимался вопрос о создании на Урале представительств авиалесоохраны и базировании дополнительной техники. Есть ли какие-то подвижки в этом вопросе? Каков будет их штат?
- По моим сведениям, планируется, что в Свердловской и Курганской областях появится по 60 профессиональных лесных пожарных, также обсуждается закупка в эти регионы по одному вертолету Ми-8 с водосливными устройствами. Сейчас у них нет своей техники. У Уральской авиабазы вся авиационная техника наемная.
- Закрывают ли потребность в лесных специалистах уральские вузы?
- В УрФО есть лесотехнический университет в Екатеринбурге и лесные факультеты в вузах Челябинска и Тюмени. Плюс четыре учреждения среднего звена – колледжи и техникумы в Чебаркуле, Талице, Тюмени и Екатеринбурге. Я считаю, что они выпускают достаточно специалистов. Но главная проблема в том, что большинство выпускников не идут работать по специальности. Это связано с тем, что работа опасная, а зарплата низкая. По Свердловской области, в среднем, это 30-35 тыс. рублей. За такие деньги в 40-градусную жару никто пожары тушить не хочет.
- Существенна ли помощь волонтеров в тушении пожаров? Становится ли их больше год от года?
- Число неравнодушных граждан и волонтеров увеличивается, но они должны быть подготовлены, потому что тушение лесного пожара – это не просто набрать в ведро воды. Это очень опасная, сложная и трудоемкая работа, требующая специальных знаний: можно и заблудиться, и попасть под падающие деревья.
- Каков на данный момент ущерб от лесных пожаров на Урале? Сопоставим ли он с предыдущими годами?
- В 2020 году ущерб составил более 4,1 млрд рублей, в 2021 году – 3,6 млрд рублей, в 2022 году – 4,3 млрд рублей. В этом году ущерб от лесных пожаров пока оценивается в сумму свыше 2,5 млрд рублей. Но, думаю, что по итогам сезона он будет около 4,5 млрд рублей, то есть на уровне предыдущих лет.
В этом году из регионов больше всего пострадала Свердловская область, по данным на 24 июля здесь произошло 876 лесных пожаров, огнем пройдено практически 325 тыс. га. В прошлом году за аналогичный период было 300 пожаров на 11 тыс. га (за весь сезон – 13 тыс. га), то есть площадь фактически увеличилась в 30 раз.
