Главное управление Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области расширяет сеть исправительных центров, где осужденные могут работать, а предприятия за счет этого - решать свои проблемы с кадрами. О востребованных специальностях в таких центрах, об уровне зарплат, а также о том, когда будет достроено новое СИЗО в Камышлове и почему из центра Екатеринбурга вряд ли перенесут действующее, в интервью "Интерфаксу" рассказал начальник главного управления ФСИН по Свердловской области Александр Федоров.
- Александр Иванович, каковы итоги 2024 года для свердловского ГУФСИН?
- В минувшем году в 25-и наших учреждениях не допущено тяжких и особо тяжких преступлений, побегов из охраняемых мест. Обстановка стабильная и контролируемая.
Учреждения свердловского ГУФСИН произвели продукцию и оказали услуги на сумму 4,417 млрд рублей при плане в 2,85 млрд рублей. Объем вырос по сравнению с 2023 годом на 37,2%.
В прошлом году был окончательно решен вопрос с рабочими местами для осужденных, то есть рабочее место создано для каждого, кто должен работать.
- Какие производства наиболее эффективны?
- Существенный объем продукции дает совместная работа с крупным предприятием оборонно-промышленного комплекса из Нижнего Тагила. Также организовано производство мебели, ей мы обеспечиваем федеральные и муниципальные структуры по всей России - от Калининграда до Камчатки.
Ситуация постоянно меняется. Одни производства теряют актуальность, на смену им приходят другие. Например, когда началась пандемия, были востребованы средства защиты, на эти заказы стояли очереди. Сейчас уже нет такой необходимости в этой продукции.
В 2024 году мы практически ушли от лесозаготовки. Теперь ею занимается только одно наше учреждение. Отказ от такого вида производства связан, в первую очередь, с его нерентабельностью. Нужно вкладывать большие деньги, а отдача маленькая и риски высокие.
Делянки в основном зимние, поскольку лес растет на болотах, до него можно доехать лишь зимой, когда они замерзнут. Нужны морозы, но не слишком сильные. Если температура за минус 40 градусов, то работать тоже проблематично.
Лес напилили, его предстоит вывозить, пока почва не оттаяла. Дорогостоящая техника ломается. При этом, не так много осужденных трудоустроено, а ведь наша основная задача - трудоустройство осужденных.
- Расскажите, пожалуйста, как организована работа на участках, функционирующих как исправительные центры (УФИЦ). Сколько их сейчас существует в регионе?
- В Свердловской области создано десять исправительных центров с лимитом наполнения 1,16 тыс. осужденных. Там могут трудиться те, кто отбывает наказание в виде принудительных работ. Исправцентры заполнены на 90%. Осужденные работают на разных производствах, в первую очередь, в секторе оборонно-промышленного комплекса.
- Планируется ли создать исправцентр в Екатеринбурге?
- Нет. В Екатеринбурге мы не нашли такого помещения, которое бы удовлетворяло всех: нас, контрагента, жителей города. Ну и нет необходимости размещать УФИЦ в самом городе. Исправцентры действуют в пригородах - в Старых Решетах, Верхнем Дуброво, и в городах - в Нижнем Тагиле, Камышлове.
Для создания УФИЦ нужно привлекать собственные кадры и здесь нам идет навстречу правительство региона: для сотрудников исправцентров предусмотрена ежемесячная надбавка в 10,4 тыс. рублей в месяц.
- Планируется ли дальнейшее расширение сети УФИЦ, либо в этом нет необходимости?
- Необходимость есть. Скорее всего, весной откроется исправцентр в Нижнем Тагиле, рассчитанный на 400 человек. Он будет располагаться так, чтобы осужденным не нужно было добираться до работы через весь город.
Крупное предприятие ОПК из Нижнего Тагила сейчас обеспечивает работой осужденных двух УФИЦ - при ИК-6, ИК-12 и ИК-13.
- Какие самые востребованные специальности среди осужденных?
- В основном, это рабочие специальности: токари, фрезеровщики, слесари. Контрагенты, с которыми мы плотно работаем, берут к себе, даже если человек ничего не умеет. Устраивают разнорабочим, в процессе его обучают и получают хороший результат - востребованного специалиста с достойной зарплатой. В некоторых исправительных центрах она доходит до 240 тыс. рублей. И это не единичный случай.
- Какой суммой из этих 240 тыс. рублей может располагать осужденный?
- Это зависит от того, что у него в приговоре, сколько он должен выделять в доход государства и какие у него исковые обязательства.
Осужденные возмещают хорошие суммы по исковым обязательствам. За 2024 год из общей суммы исковых требований в 2,2 млрд рублей возмещено порядка 190 млн рублей.
Работники в исправцентрах могут и себя содержать, умудряются еще и семьи поддерживать. Разговаривали с ними. Некоторые в жизни никогда не работали. Окончили школу, попали в колонию, потом в исправцентр. Большинство втягиваются в работу. Человек раньше никогда не мог подумать, что у него источником дохода станет то, что он делает своими руками. А потом к этому все-таки привыкаешь. И зарплаты-то неплохие в целом. Нет риска, есть стабильность, перспектива. Где-то даже жилье дают. Раньше человек, может быть, и хотел бы работать и учиться, но был не в той среде. А тут его из этой среды выдернули, обучили, показали перспективу и так далее.
- Заинтересованы ли работодатели в решении кадрового вопроса за счет осужденных?
- Работодатели начали проявлять заинтересованность лишь в последнее время, ведь организация исправцентра на территории предприятия требует от них расходов. Сейчас желающих много, поскольку работодатели и результаты увидели, и существует реальная нехватка кадров, и лучше в ближайшее время не будет. Но теперь вопрос о целесообразности создания новых УФИЦ возникает у нас. Мы откроем исправцентр в Нижнем Тагиле, и, я думаю, на ближайшие пару лет этого хватит, ведь число осужденных к принудительным работам особо не изменится.
Кроме того, для открытия новых исправцентров нужны кадры, а мы так же, как и предприятия, испытываем их дефицит.
- Насколько существенный дефицит кадров? В чем его причина?
- Некомплект составляет 22,6%. Нагрузки на сотрудников высокие, пенсия досрочная - год службы засчитывается в полтора в пенсию, а в некоторых учреждениях идет год за два. Но сотрудники еще и учатся, и болеют, и находятся в отпусках. Если все это посчитать, то нагрузка на каждого получается больше, чем этот некомплект.
- Что делается для удержания и привлечения кадров?
- Как я уже говорил, регион платит надбавку к зарплате работникам исправцентов, а мы предоставляем жилье. Поощряем сотрудников различными наградами, в том числе государственными, ценными подарками. Проводим культурно-массовые мероприятия, создаем комфортные условия работы.
Это у нас поставлено "на рельсы", в основном, за счет тех благотворителей. Помогает нам и Общественный совет при ГУФСИН.
- В 2023 году на территории региона были закрыты четыре северных колоний - ИК-55 и ИК-62 в Ивделе, ИК-8 в поселке Гари и ИК-24 в поселке Азанка. В 2024 году планировалось закрыть еще две: ИК-52 в поселке Восточный (Камышловский район) и ИК-54 в Новой Ляле. В чем причина оптимизации? Есть ли необходимость в дальнейшем оптимизировать сеть колоний в регионе?
- Почему ликвидируем учреждения? Во-первых, мы должны обеспечить осужденных нормальными коммунально-бытовыми условиями. Практически во всех ликвидированных учреждениях коммунально-бытовое оснащение было на низком уровне.
Вторая причина - это нерентабельность в сфере производства. Учреждения находились в отдалении, контрагентам невыгодно с ними работать, да и сама техническая база требовала обновления, особенно тех ИК, которые занимались заготовкой леса.
Необходимо было внедрять новые производства. Где-то мы их запустили, например, швейные, но в некоторых колониях для этого даже помещений нет. При этом, заполнены они были лишь наполовину. Плюс к этому проблемы с логистикой: сложно и дорого завозить еду, предметы быта и так далее.
Многие сотрудники этих учреждений уже выработали пенсию и ждали закрытия. Конечно, есть квалифицированные кадры, которые жалко терять, но мы всем предлагаем другие места работы, стараемся переместить по службе. Жить им есть где. Так, нам было выделено 59 жилых помещений для сотрудников на условиях соцнайма. Кроме этого, практически при каждом учреждении есть общежития. Если человек не хочет переезжать, то предлагаем вахтовый метод работы.
- Были ли закрыты в прошлом году, как планировалось, ИК-52 и ИК-54?
- Да, данные учреждения были закрыты по тем же причинам, которые я уже озвучил. Но рядом с ИК-52 находится колония-поселение N45 и УФИЦ, то есть практически все сотрудники перешли на работу туда. Что касается ИК-54, то и в Тюменскую область пожелали выехать, и в наши учреждения перевестись. Вопросов по сотрудникам в данных учреждениях не было.
Что касается рентабельности этих колоний, то они находились на грани. В колонии N54 занимались лесозаготовкой. Мы там пытались организовать другие производства, но контрагенты, к сожалению, туда идти не хотели.
- А планируется ли в этом году закрытие еще каких-то колоний?
- В этом году закрытий не планируем. По некоторым учреждениям вопросы есть, но мы рассматриваем все факторы, в том числе заполняемость.
- Что касается открытия и стройки. На какой стадии находится реализация проекта по строительству СИЗО в Камышлове?
- В настоящее время изолятор готов на 91%, но это тут случай, когда достраивать сложнее, чем просто строить. Проект делался 15 лет назад, он устарел.
Мы должны знать, что переделать, поскольку поменялось законодательство. На сегодняшний момент получили финансирование на проведение проектно-изыскательских работ, они запланированы на этот год. В следующем году рассчитываем получить средства на достройку.
- Не снизилась ли за это время необходимость в СИЗО?
- Нет, она по-прежнему существует. Сейчас помещения в режиме следственных изоляторов функционируют в семи наших учреждениях. Но колония должна быть колонией: там содержится спецконтингент, а в СИЗО надо организовывать работу с адвокатами, следователями и так далее. Помещения колоний не приспособлены для этого, но мы приспосабливаем в ущерб чему-то другому.
Некоторые считали, что, если мы откроем СИЗО в Камышлове, то закроем в Екатеринбурге. Нет, это не так. Существует потребность в обоих учреждениях, в Екатеринбурге - особенно. Это удобно для всех: для следователей, судей, для родственников, для адвокатов. Кроме того, любой следственный изолятор - это, в том числе, транзитно-пересыльный пункт. То есть осужденные приезжают на поезде, мы их привозим сюда, развозим по учреждениям. Если единственное в регионе СИЗО будет находиться далеко, то всем станет сложнее.
- По-прежнему ли не рассматривается вариант переноса СИЗО из центра Екатеринбурга на окраину?
- И мы с этим вопросом обращались, и к нам обращались, и мы рассматривали. В некоторых городах, я знаю, перенос осуществляется совместно с бизнесом. То есть бизнесу отдается площадка, он там что-то строит.
Но здания, находящиеся в центре Екатеринбурга на этой площадке, в том числе самого СИЗО, являются исторической ценностью, их нельзя сносить по закону. Поэтому жилой комплекс, например, не возвести - места не хватит. Когда представители понимают, что могут здесь построить только гостиницу или культурный центр, и это не окупится, то интерес сразу падает.
- То есть в ближайшие десятилетия мы точно останемся с СИЗО в центре города.
- Ничего плохого в этом не вижу. Был Чемпионат мира по футболу, напротив находится футбольная арена, но на СИЗО никто не обращал внимания.
- Прошлой весной на территории ИК-6 в Нижнем Тагиле планировалось открыть общежитие для осужденных с детьми. С чем связана задержка? Когда ожидается открытие?
- Нас подвел контрагент, было очень много проблем, но они решены и здание достроено. Это первое в России такое учреждение, построенное с нуля. Оно предназначено для матерей с детьми до четырех лет. Работа проведена огромная. В настоящее время имущество принадлежит Российской Федерации, мы переоформляем его на исправительную колонию. Когда переоформим, тогда сможем открыть - ориентировочно, в конце февраля - в марте.
Еще предстоит наполнить общежитие оборудованием и инвентарем, в том числе, с помощью меценатов. Там уже все сделано, как положено, но нам нужно, чтобы было очень хорошо.
- Сколько сейчас осужденных женщин ждут открытия этого общежития?
- 29 женщин.
- Его достаточно для нашего региона?
- Более, чем достаточно. Оно рассчитано на 70 осужденных. И в целом есть такая тенденция, что снижается число маленьких детей, которых некому забрать и они живут в колонии. Если в 2018 году их было 50, то сейчас ощутимо меньше. Это связано и с гуманизацией наказания.
- Касается ли тенденция, связанная с гуманизацией, и других категорий осужденных?
- Скорее можно говорить не о гуманизации, а о дифференцированном подходе. Нельзя гуманизировать то, что не гуманизируется. А, если осужденный ведет себя хорошо, то может уйти на принудительные работы, если и там без нареканий - проживать дома.
Мы своевременно освобождаем достаточное количество осужденных по болезни. Потому что у некоторых срок от начала заболевания до летального исхода не большой. И если мы своевременно сработаем, то данные осужденные из гуманных побуждений последние дни проведут дома, с родственниками.
- Наверное, тоже в логике гуманизации, был введен закон о пробации, ему уже исполнился год. На ваш взгляд, работает ли он так, как должен работать? Что сделано в Свердловской области?
- Я считаю, что закон нужный, и он начинает работать. Во-первых, проводится большая разъяснительная работа: мы объясняем осужденным, чем можем им помочь после выхода на свободу. Апробируется работающая на базе сайта Госуслуг электронная система для оказания помощи.
Создана комиссия, в которую входят представители МВД, администрации, судебных приставов, ГУФСИН - все субъекты пробации. Наш сотрудник рассказывает, что обратился такой-то осужденный, у него нет жилья, работы, но есть проблемы со здоровьем и исковыми обязательствами. Члены комиссии должны найти пути решения этих проблем, например, устроить осужденного на предприятие, подыскать жилье и так далее. Все эти вопросы должны быть решены за определенный срок.
Также взаимодействуем с общественными организациями. Пока - с пятью, но к нам обратились еще две, на базе которых хотим сделать центры пробации. Основная работа ведется с центром благотворительного фонда "Ника" от Русской православной церкви. Освобождается человек, которому идти некуда. В первую очередь, нужно решить вопрос с жильем. Человек идет в "Нику", ему оказывают психологическую и медицинскую помощь, пытаются трудоустроить. Во взаимодействии с ними тоже решаем эти вопросы.
Да, пока центры пробации существуют не в том виде, в котором мы бы хотели, и работают не только для нас. Но в будущем рассматривается вопрос расширения сети центров, чтобы они были по всему региону.
Среднемесячная зарплата в ХМАО в 2024г выросла на 15%, реальная - на 7,6%
Мост закрывают в Тюменской области из-за паводка