Уйти, чтобы остаться

Interfax-Russia.ru – МАК опубликовал переговоры диспетчеров перед трагедией Ту-154 под Смоленском. Экипаж знал, что приземлиться практически невозможно, но пошел на посадку.

Итоговый доклад международного авиационного комитета (МАК) руководство организации публично озвучило 12 января. Он должен был закрыть тему расследования причин трагедии в небе над Смоленском. Однако представители польской стороны в лице премьер-министра Дональда Туска посчитали его неполным, пообещали провести новые переговоры с русскими и даже созвать международную комиссию, если вдруг общий язык между двумя сторонами не будет найден.

Истина в вине

Несмотря на то, что МАК проводил расследование катастрофы максимально открыто, поляки по-прежнему убеждены в том, что российские диспетчеры принимали решение под большим давлением и совершили много ошибок. Об этом, в частности, заявил глава польского МВД Ежи Миллер на пресс-конференции в польском доме правительства 18 января.

По мнению Миллера, диспетчер, следивший за посадкой разбившегося президентского "Ту-154", не проинформировал экипаж о том, что самолет сходит с курса, а также о фатальных погодных условиях. Кроме того, по словам Миллера, диспетчеры не вели даже речи о запасных аэропортах.

Глава МВД Польши обратил внимание на то, что, когда самолет находился на высоте, с которой следовало начинать посадку, диспетчер поинтересовался у польских пилотов, приземлялись ли они уже на военном аэродроме. Но ничего не сказал о погодных условиях.

Между тем, в МАК поспешили опровергнуть ряд обвинений польской стороны.

"Комиссия проанализировала записи, зарегистрированные диспетчерским магнитофоном, а также записи переговоров группы руководства полетами с экипажем самолета Ту-154. Также была проведена независимая оценка действий группы руководства полетами. Фактов давления на группу руководства полетами не выявлено", - заявил глава технической комиссии МАК Алексей Морозов в интервью телеканалу НТВ.

Затем МАК выложил на своем официальном сайте расшифровки записей радио- и телефонных переговоров диспетчеров в течение двух часов перед катастрофой. Из них, в частности, можно узнать, что за 50 минут до катастрофы диспетчеры знали о больших проблемах с видимостью в окрестностях аэродрома "Смоленск-Северный". В диспетчерской тогда предположили, что самолет польского лидера примет "Внуково".

Однако через полчаса (в 10:23) Ту-154 появился в окрестностях Смоленска, и экипаж польского борта вышел на связь с аэродромом. Диспетчеры поинтересовались запасами топлива у поляков, а также тем, какой аэродром для них является запасным. Летчики ответили, что запасные аэродромы у них Минск и Витебск. На просьбу экипажа уточнить метеусловия диспетчеры предоставили им все нужные данные, но добавили при этом, что "условий для приема нет".

Тем не менее, польский экипаж решил снижаться. "Но если не будет погоды, тогда отойдем на второй круг", - добавили польские летчики.

Что касается вызвавшего интерес Ежи Миллера вопроса об опыте приземления на военных аэродромах, то он прозвучал спустя 10 минут после принятого летчиками решения о посадке (самолет был тогда на высоте 500 метров). Диспетчеры, согласно расшифровке переговоров, действительно в этот момент ничего не говорили о погоде над Смоленском. Однако это как раз понятно – ведь летчики уже сообщили им о своих планах. Диспетчеры просто проинструктировали пилотов, где будут находиться при снижении прожектора аэродрома, чтобы экипажу было легче ориентироваться.

За 5 минут до катастрофы руководитель полетов в Смоленске предупредил польский экипаж о необходимости на высоте 100 метров уйти на второй круг. Летчики ответили ему "так точно" и продолжили снижение. Еще одно предупреждение об уходе на второй круг прозвучало из диспетчерской в 10:41 за несколько секунд до катастрофы. Поляки правы, что летчики за это время не сумели бы уже ничего исправить. И действительно, связь с экипажем оборвалась. Дальше, согласно расшифровке, диспетчеры, обильно матерясь, озвучивают в эфире лишь местонахождение упавшего самолета.

Как таковой вины диспетчеров в трагедии нет: они хоть и опоздали с последними предупреждениями, но все-таки извещали экипаж о метеоусловиях и о необходимости уходить на второй круг, считают эксперты.

В частности, известный летчик-испытатель, Герой России Магомед Толбоев считает, что публикация переговоров российских диспетчеров на аэродроме в Смоленске снимает все вопросы относительно причин катастрофы президента Польши.

"Все вопросы окончательно сняты. Все разговоры поляков о вине российских диспетчеров безосновательны ", - сообщил Толбоев.

На вопрос о том, мог ли Ту-154 совершить безопасную посадку на аэродроме в Смоленске, летчик-испытатель ответил: "Он мог садиться. Никаких вопросов нет. Но польский экипаж не соблюдал высоту. Он перепутал давление. Они шли точно по курсу. Трагедия произошла из-за того, что они не переставили давление под стандарты аэродрома".

Сам Толбоев испытал десятки типов и модификаций самолетов и даже командовал многоразовым космическим кораблем "Буран". Кроме того, он, по собственному признанию, 15 лет летал на самолете Ту-154 и испытывал его в самых опасных режимах.

Разобраться в себе

Поляки в своих порой придирчивых рассуждениях сами не очень точны. Так, например, они подвергают сомнению "российскую версию" катастрофы. Между тем, как заметил министр транспорта РФ Игорь Левитин в интервью "Эхо Москвы": никакой российской версии авиакатастрофы пока не существует.

"Есть заключение технической комиссии МАК, это независимый орган, который и российская сторона, и польская выбрали для проведения независимой экспертизы. Поэтому российская версия появится после того, когда следственные органы получат заключение технической комиссии МАК", - сказал Левитин.

Министр транспорта также отметил, что никакое дополнительное оборудование в аэропорту "Северный", когда туда спустя несколько часов после авиакатастрофы прилетел премьер-министр РФ Владимир Путин, не устанавливалось. Аэродром, по словам Левитина, был оборудован точно также как при ожидавшейся посадке Качиньского.

Надо сказать, что доклад Миллера и упреки в адрес МАК поддерживают далеко не все поляки. Так, например, секретарь польского авиационного совета инженер Томаш Хыпки посчитал, что информация главы МВД Польши Ежи Миллера не содержит принципиально новых моментов по сравнению с отчетом МАК об обстоятельствах катастрофы самолета президента Леха Качиньского.

По мнению польского эксперта, Миллер не привел никаких существенных деталей, которые могли бы свидетельствовать о том, что российские диспетчеры сознательно ввели в заблуждение экипаж самолета.

"Ведь они (диспетчеры - ИФ) давали экипажу только те сведения, которые показывали приборы. Ведь они не говорили, что погода хорошая, в то время когда она была ужасная. При этой погоде посадки совершать было нельзя, категорически нельзя. И они это многократно повторяли. А решение о том, садиться или нет, могла принять и обязана была принять польская сторона", – пояснил Хыпки в интервью радиостанции "Голос России".

Польский эксперт считает, что много неясностей осталось после отчета МАК в отношении подготовки самого "борта номер один" к полету.

"Особенно это касается того, как этот полет был подготовлен, и почему экипаж с такой детерминацией стремился к тому, чтобы самолет посадить, - поясняет Хыпки. - Почему самолет не отправился на запасной аэродром? Правда, недавно мы узнали о том, что один аэродром, который находился в плане этого полета, был закрыт. Это свидетельствует о том, сколь плохо полет был подготовлен польской стороной".

Вполне возможно, что Польше очень трудно будет признаваться в собственных ошибках. Особенно учитывая то, что в ней сильны (в силу долгой и очень непростой истории совместного развития) антироссийские настроения. Однако, по мнению эксперта, это необходимо делать.

"Нельзя винить только русских, потому что они русские, и обелять польских пилотов или политиков только потому, что они поляки. Я это говорю как польский патриот. Мы должны навести порядок в собственной стране", - заключил Томаш Хыпки.

Очевидно, подобного мнения придерживаются и в Еврокомиссии. Вопрос о возможном вмешательстве в расследование возник там по инициативе представителя Польши Михала Каминского. Но председатель организации Жозе Мануэл Баррозу пока не видит, на какой юридической основе Еврокомиссия могла бы заниматься вопросом о катастрофе под Смоленском.

Полякам и россиянам нужно самим урегулировать спор, чтобы он также как сама Катынь не портил им спустя десятилетия совместное существование. Но это, по всей видимости, очень непросто.

Обозреватель Алексей Дружников