«Театральный вуз как домна – работает непрерывно, останавливать нельзя»

Фотография Анны Лукьяновой

- Константин Аркадьевич, вы художественный руководитель Высшей школы сценических искусств (Театральной школы). Работаете с молодыми актерами, обращаетесь к самой пылкой и эмоционально заряженной части зрительного зала. В сегодняшних обстоятельствах – как будет меняться язык театра в этом диалоге? Есть ли какие-то ограничения, которые вы сами себе установили и считаете необходимыми?

- В зале я обращаюсь не только к молодежи. Всегда рассчитываю на смешанную и пеструю публику - и в возрастном, и в социальном плане. Что же касается изменений языка театра, то я же не сижу на берегу, наблюдая поток жизни откуда-то извне. Я сам нахожусь внутри этого потока и меняюсь вместе с ним. Такое видение присуще всем преподавателям нашей Школы, у нас прекрасная команда педагогов, добросовестных и преданных своему делу профессионалов.

Наша творческая мастерская зародилась еще в стенах Школы-студии МХАТ, и в 2013 году после создания Высшей школы сценических искусств она окончательно оформилась как уникальная и самобытная площадка для реализации творческих идей и воспитания нового поколения артистов театра и кино. Это живой и дышащий организм – та самая душа школы, ради которой сюда приходит молодежь.

Нашим студентам и молодым актерам мы говорим, что в языке искусства вообще не может быть ничего изначально неприемлемого. В искусстве возможно все, важны смысл, вкус и талант творца. И как мне кажется, что-то огульно, раз и навсегда запрещать – это вообще неверный подход к искусству.

- Если сравнивать вас и ваших студентов, чья молодость интереснее? Чья сложнее? В чем актеры разных поколений похожи и не похожи друг на друга?

- Наша молодость пришлась на советские времена. Тогда у нас была определенная «кондовость», ограниченность мышления и сознания как следствие множества запретов. Мы были заперты в своей стране. Сейчас молодежь стала гораздо более свободной в мыслях и самовыражении, наши студенты вообще живут с ощущением причастности ко всему миру. Во многом за это надо благодарить интернет, он дает огромные положительные возможности.

Но с другой стороны интернет и различные гаджеты очень ограничивают способность и готовность молодого человека прилагать усилия, трудиться. Эта способность раньше была гораздо более развита. У молодежи сегодня есть целый ряд преимуществ, но вместе с тем я вижу и тревожные тенденции, связанные с тем, что мозг человеческий отвыкает утруждаться, работать в тех направлениях, которые берут на себя всякие автоматы и электронные устройства. Мне кажется, цунами связанных с этим проблем может скоро накрыть все человечество. То есть если сравнивать мое поколение и поколение моих студентов, я вижу много и тревожных, и обнадеживающих, и радостных тенденций.

Честно говоря, влияние рыночных реалий, о которых постоянно твердят, я считаю менее существенным. Хотя полностью сбрасывать их со счетов я бы тоже не стал. Это показывает и опыт нашей школы. Помимо творческих и художественных вопросов важную роль стали играть экономические и финансовые факторы. Театральным вузам, как и всем другим, приходится привлекать спонсоров, взимать плату за обучение.

- Какие спектакли сейчас в процессе создания? Как вам работалось в последние пару лет, которые были для всех театров непростыми? Приходится ли отказываться от каких-то постановок?

- Это как спрашивать у домны – работает она или нет.  Домна должна работать постоянно, на то она и домна. Ее нельзя резко останавливать. Точно так же театр и институт все время что-то производят, создают и репетируют.  Театр – это место, где не только играют вечерние спектакли, но и все время создают новые. Это беспрестанная созидательная работа. Это непрерывный процесс, и если он прекращается, то театр и институт умирают.

И сейчас для нашей Школы возникла как раз такая угроза. Ее ректор Анатолий Полянкин 24 марта выпустил приказ о приостановке учебного процесса с 1 апреля по 1 июня. Но я считаю, что фактически речь идет о закрытии школы.

Для всех наших студентов это крайне тяжелая ситуация. Они все яркие индивидуальности, каждый со своим взглядом и путем в искусстве. Мы, педагоги, чувствуем большую ответственность перед каждым студентом, поскольку каждая мастерская набирается из близких по духу людей, за время обучения между студентами и преподавателями сложились очень близкие отношения. Например, в этом году выпускаются курсы по двум специальностям – театрального менеджмента и продюсирования и технологий художественно-светового оформления спектаклей. Однако теперь неизвестно, получат ли ребята дипломы вообще. В сложившейся обстановке мы не можем планировать и новый набор. 24 марта ректор сообщил иногородним студентам, что им необходимо освободить общежитие уже 1 апреля! Как это возможно?

В своем приказе господин Полянкин утверждает, что приостановка деятельности школы связана с финансовыми трудностями, точнее со снижением объема поддержки со стороны благотворителей. К сожалению, я давно лишен возможности участвовать в управлении школой, включая финансовую и хозяйственную деятельность. Безусловно, спонсорская помощь всегда составляла существенную часть финансирования школы. Но важно понимать, что благотворители направляют средства на развитие именно Школы Райкина. Это означает, что гарантами такой поддержки были и остаются моя репутация и мое имя.

- Подобные конфликты редко случаются внезапно. Предшествовали ли решению ректора какие-то «шаги за сценой»?

- Давать публичную оценку намерениям господина Полянкина, мне бы сейчас не хотелось. Этим в настоящее время занимаются юристы.

- Печально, когда вместо творческих вопросов приходится заниматься судебными тяжбами. Но в имущественных и финансовых спорах точку ставит именно суд. Какие действия вы намерены предпринять, чтобы Театральная школа продолжила свою работу?

- Действительно, это очень печально. Педагогической практикой я занимаюсь уже больше 50 лет. Выпустил множество замечательных учеников. Могу сказать, что практически весь театр Сатирикон – это мои ученики разных поколений. Невероятно горько было прервать эту работу. Впервые за долгое время в этом году я не набираю курс, не являюсь художественным руководителем курса студентов-очников, которых вел бы в течение четырех лет, непрерывно и ежедневно. И потом выпускал бы как профессионалов.

Школа - это действительно дело всей моей жизни. Я работаю одновременно как художественный руководитель института и художественный руководитель театра. Я осуществляю этот очень важный для актеров переход - от высшего учебного заведения в театр. Своих студентов я еще и трудоустраиваю, и это уже давно стало непрерывным конвейером. Сейчас он остановлен. Вот в чем горе, беда и досада.

Господину Полянкину уже в трех инстанциях отказано в иске по ликвидации Фонда имени А.И. Райкина, а незаконно уволенные им педагоги школы полностью восстановлены в трудовых правах. Признано незаконным использование подконтрольными ему компаниями некоторых товарных знаков с фамилией «Райкин».

По поводу решения, единолично принятого 24 марта господином Полянкиным, мы вновь обратились в судебные и надзорные органы. Студенты уже подали коллективный иск в суд, а преподаватели обратились в прокуратуру. В действиях ректора школы мы видим нарушение прав преподавателей на осуществление трудовой деятельности, а также нарушение прав студентов на получение надлежащего образования. Не сомневаюсь, что суд и прокуратура дадут надлежащую оценку действиям Полянкина.

- Где и как вы сейчас занимаетесь со студентами? Они верят, что Школу удастся отстоять?

- Мы все уверены, что сможем отстоять школу правовыми методами и закон на нашей стороне. Пока мы продолжаем заниматься в здании школы. Это редкий случай, когда здание было спроектировано и построено именно как театральный институт. Мы в нем работали 9 лет, и продолжаем сейчас.

И конечно, я очень рассчитываю на скорейшее разрешение этой ситуации. Творческая мастерская Райкина должна иметь возможность обучать и растить молодых артистов. Наши студенты должны спокойно учиться, а весь коллектив - с уверенностью смотреть в будущее. Для этого мы работаем с нашими попечителями и благотворителями. Сейчас особенно важно, чтобы к управлению школой пришли профессиональные, опытные и вовлеченные люди, которые понимают и разделяют ее миссию. Надеюсь, так оно и будет.