28 июня во дворе Михайловского замка открывается традиционный фестиваль "Свинг белой ночи", организуемый Санкт-Петербургской Филармонией джазовой музыки и ее художественным руководителем, народным артистом России Давидом Голощекиным. В интервью "Интерфаксу" музыкант рассказал об участниках фестиваля, предстоящем ремонте филармонии, а также о своем видении современной музыкальной культуры.
- Давид Семенович, 2 июля Джазовая филармония закрывается на ремонт. Какие проведут работы?
- Филармония находится в помещении бывшего кинотеатра "Правда", который был открыт здесь в 1936 году, оно принадлежало, как и весь дом, известному русскому фарфорщику Кузнецову, а наш главный вестибюль ранее являлся выставочным залом Кузнецова. Именно это помещение охраняется государством, КГИОПом. Поскольку здесь не было капитального ремонта с момента основания дома, а это более 100 лет, настал момент, когда нас в принудительном порядке заставили делать реставрацию вестибюля.
Со 2 июля начинаются работы, которые продлятся не менее 5 месяцев, то есть практически до Нового года. Здесь будет работать очень хорошая реставрационная команда, которая выиграла тендер, очень профессиональные люди. Соответственно мы лишаемся возможности выступлений, хотя наш главный зал трогать не будут, так как это пристройка 1936 года. Нашего второго зала также не коснется ремонт, однако мы не можем пускать сюда людей. Поэтому наша концертная работа останавливается до Нового года.
- Существует три творческих коллектива: мой ансамбль, Ленинградский диксиленд и новый появившийся недавно Jazz Philarmonic orchestra. Конечно, мы должны думать о том, где мы будем проводить концерты. Этой проблемой мы сейчас заняты, осматриваем ряд площадок, на которых можем выступать. В первую очередь, это Лендок на Крюковом канале, там вполне хорошие условия. Мы смотрели и новый зал, который еще никто не знает, поскольку помещение занимали различные государственные организации, - это Екатерининское собрание на канале Грибоедова, 88. Площадка будет принадлежать "Петроконцерту". Там два зала, и один уже готов и нам очень понравился. Сложность только в том, чтобы публика нашла туда дорогу, поскольку там не было концертной деятельности. Мы опять выступаем в роли первопроходцев.
Отдельные концерты будем проводить в зале Дома журналиста. Еще две площадки - Театр эстрады и дворец Белосельских-Белозерских. Здесь немного легче, потому что это места "наигранные", публика их знает.
- Сами залы филармонии не нуждаются в ремонте?
- Сильной нужды нет. У нас в главном здании течет крыша. Врио Беглов был на моем юбилее, узнал об этой проблеме, обещал приложить все усилия, чтобы помочь. Больших проблем нет. Если делать капитальный ремонт в залах, мы бы закрылись на год или два, а это катастрофа.
- Что будет в отреставрированном вестибюле?
- Будет восстановлено все точно по эскизам, как это было при Кузнецове. Косметический ремонт мы производили, серьезно нам ничего трогать нельзя. Здесь все древнее, этому больше 100 лет. Если и дальше ничего не делать, все может разрушиться.
- Расскажите о фестивале "Свинг белой ночи". Какие ожидаются участники в этом году?
- Это традиция, которая длится уже 26 лет. Как правило, это три концерта в Филармонии джазовой музыки, довольно эксклюзивные, с участием иностранных исполнителей, которые крайне редко бывают у нас. Один главный концерт проходит у Михайловского замка. Мы начинали когда-то с Михайловского сада. Это было замечательно: на лугу за Русским музеем располагались тысячи людей. Но затем там посеяли какую-то траву особенную, которую нельзя вытаптывать. Это большая глупость: в Европе я сотню раз играл на траве в парках -никто ничего не вытаптывает. Нам пришлось уйти из Михайловского сада, мы вышли на Площадь искусств. Но там другие проблемы: надо было перекрывать движение, согласовывать. Наконец, мы переместились к Михайловскому замку. Это свободный концерт без всяких билетов.
На этом фестивале можно услышать то, что крайне редко звучит или никогда не звучало. Приедут вокалистка из США и саксофонист, наш старый друг из Франции Филипп де Жамен. Кроме того, приедет Роберт Анчиполовский - музыкант с мировым именем. Он привозит свою программу, посвященную 110-летию короля свинга Бенни Гудмена. Выходцев из Советского Союза часто тянет обратно, так, приедет Виталий Головнев, замечательный трубач, который давно живет в Нью-Йорке. Виталий сам вызвался приехать, и я с радостью согласился. Он привозит замечательную певицу, и я присоединяюсь к ним, это будет такое русско-американское объединение. Наш уникальный коллектив "Саксофоны Петербурга" под руководством Геннадия Гольштейна также выступит на открытом воздухе.
Люди очень ждут этого концерта, это отрадное зрелище, когда приходят слушатели совершенно разных возрастов, много пожилых людей, детей. Это праздник для тех, кто любит джаз. Я заинтересован в пропаганде джаза, чтобы он звучал лучше, чаще, для большого количества людей.
- Международная обстановка не мешает приглашать музыкантов из США? Обострение отношений с Грузией не повлияло?
- У меня много коллег и в Грузии, и в США, они бывали на наших фестивалях. Как это может влиять? Я организатор фестиваля, я составляю программу, и я решаю, кого пригласить. Никаких отказов не было. Но сложные политические отношения с США повлияли на наш состав. Раньше в Петербурге было американское консульство, которое нам очень помогало: брало на себя часть расходов и приглашало тех музыкантов, которых я хотел увидеть. Это было послабление для нас, а для них - пропаганда их искусства. Сейчас консульства нет, есть американское посольство в Москве, которое все-таки нам помогло - мы целый коллектив из США получим. Слава Богу, жизнь профессиональная продолжается, мы не прервали никаких дипломатических отношений и не находимся в с состоянии войны.
Из Грузии мы никого и не планировали. Я думаю, если бы пригласили, то они бы все равно приехали, потому что у нас есть джазовое братство вне политики абсолютно. Политика - это страшная вещь, которая действует деструктивно в отношениях с людьми, политика мешает людям лучше понимать друг друга. Это мое личное мнение. Если бы политики не вмешивались, все было бы гораздо лучше. Но это было во все времена. На филармонии это никак не сказывается, у нас прекрасные отношения со всеми странами, мы работаем со многими консульствами, которые проводят здесь дни культуры своих стран. Консульства Латвии и Эстонии обращаются к нам, чтобы мы разрешили их коллективам выступить во время дней их культур, и мы с радостью сотрудничаем. Это и есть народная дипломатия - когда приезжают латышские, эстонские, литовские музыканты, и мы здесь братаемся, потому что мы друзья. И зрители их всегда очень хорошо встречают.
То есть нас если и коснулось это, то только из-за ухудшения отношений с США. А Америка - родина джаза.
-- У нас нет спонсоров, и это наша главная проблема. В Америке и Европе всегда есть спонсоры. Мы единственные странные люди, которые этого не имеют. Я обращался ко многим банкам, корпорациям, я даже совершил поход к Миллеру. Он уделил мне полтора часа времени, говоря о футболе. Но на мой вопрос, не мог бы "Газпром" стать нашим генеральным спонсором, чтобы сделать жизнь горожан более богатой, я не получил никакого ответа. Это, с одной стороны, обидно, а с другой - понятно. По моим наблюдениям, люди, которые обладают большими финансами, часто не сильно интересуются культурой. Им не хватает понимания, что эта часть музыкальной культуры имеет большое значение в жизни людей, ее надо поддерживать, тем более что Филармонии джазовой музыки нет больше нигде в России. Она сумела просуществовать 30 лет, этим нужно гордиться, это нужно укреплять. Речь шла о 20 миллионах рублей в год, я считаю, что это очень мало. Мы смогли бы сделать очень обширный фестиваль, пригласить лучших гостей.
Мне очень жаль, что нам не помогают. Помощь была всего один раз - в 1995 году. Это был директор только что открывшегося завода "Кока-Кола", который любил джаз и сам к нам пришел. Я этого не забуду никогда. Здесь сработал человеческий фактор.
- Джаз появился как объединяющий социальный феномен. Какую роль сейчас он выполняет? Осталась у него социальная функция?
- Конечно, особенно это касается расового вопроса. Эта проблема существовала в Америке всегда и есть до сих пор, просто сейчас она очень скрытая. Именно джазовые музыканты разрушали ее всегда. Например, Бенни Гудмен - белый музыкант, который стал королем джаза. Он играл превосходно и классику, и джаз. Ассимиляция происходит давно. Как правило, сейчас джазовые составы смешаны, в них играют и белые, и черные. Джаз играет положительную роль в объединении людей и понимании друг друга. Джазовый язык уникален. Ведь джаз - это спонтанное искусство, которое возникает в тот момент, когда музыканты играют, там нет заранее написанной партитуры. Когда к нам приезжает гастролер, мы присоединяемся к нему и начинаем играть вместе, создается впечатление, будто мы всю жизнь играли вместе. Это понимание людей разных рас, национальностей, систем делают нас равными. В зале тоже может сидеть кто угодно: люди объединены нами - играющими, они в восторге от этого. Поэтому да, джаз - объединяющее искусство.
- Вы следите за новыми направлениями в музыке? Например, популярный среди молодежи рэп. Что за этим стоит?
- В музыкальном искусстве вообще наблюдается абсолютная деградация. В современной академической музыке нет новых имен. Арво Пярт, наверное, последний, о ком можно говорить, очень значимая фигура. Что касается популярной музыки - там вообще одна ерунда. Если посмотреть популярную музыку 1970-80-ых годов, мы с вами услышим чудесные мелодии, исполнителей. С 90-ых все становится примитивным, уродливым. Само значение музыки подразумевает красивые мелодии, хорошо исполненные, очарование звуков. Это все исчезло.
Если говорить о рэпе - это вообще не музыка. Музыкальная часть осуществляется ритмической группой. Нет никакой мелодии, никакой гармонии. Предполагается, что есть стихотворное содержание, но когда я его слушаю, я прихожу в ужас, потому что я даже порой не могу уловить смысл, о чем это. Это абсолютно не славянское искусство. Я наблюдал это в Америке еще в 90-ых, и именно среди темнокожих. У них это было основано на социальном положении и ритмической культуре. У них в генах ритмика! Рэп вырос на улицах как выражение своего социального положения. Если перенести это на российскую почву, мы видим абсолютно безграмотных музыкантов, долбящих на барабанах и бас-гитарах. Рэп в Америке значительно богаче, это звучит натурально, так как это их природа. У нас это сначала звучит смешно, а потом возмутительно. Это жуткая какая-то самодеятельность.
- Но почему рэп в России набирает такую популярность?
- Мода. Я вспоминаю себя совсем юношей, я услышал рок-н-ролл, это была мода. И сейчас это не больше, чем мода. И ведь только среди подростков. Я сомневаюсь, что человек 30-летний заинтересуется рэпом, это редкие экземпляры. Речь идет о деградации вкуса, отсутствии воспитания. Вот что такое Стас Михайлов? Люди с ума сходят, платят деньги за это. Это говорит об отсутствии вкуса.
- Все идет от школы, это пробел в образовании. Раньше были уроки пения, что-то учителя прививали, водили в оперу, на симфонические концерты. Надо прививать человеку вкус, показывать разное, чтобы он отобрал что-то для себя, а этого сейчас нет. Родители или учителя должны направлять, показывать.
- Музыкальные школы не берут на себя эту функцию?
- Это очень маленький процент. На целый город школ очень мало. Я работаю в Герценском университете, я вижу детей, которые приходят после музыкальных школ и училищ, они другие, но их очень мало. Должно быть музыкальное образование в общеобразовательной школе. Прежде всего, там. На семью надеяться не приходится.
Попова: существует риск перехода гриппа птиц на человека, его нужно предупредить