Репортажи 2 июня 2023 г. 17:21

Контрафактные матрешки, муралы и NFT: российские музеи ищут способы защитить интеллектуальную собственность

Санкт-Петербург. 2 июня. ИНТЕРФАКС СЕВЕРО-ЗАПАД - Российское правовое регулирование пока не в состоянии полностью оградить музеи от нарушений в сфере интеллектуальной собственности, сообщила руководитель юридической службы Государственного Эрмитажа Марина Цыгулева на пресс-конференции в "Интерфаксе" в пятницу.

Она указала, что в целом сфера регулируется Гражданским кодексом.

"И специальная мера защиты - но она не до конца проработана - содержится в законодательстве о музеях. Мы его так называем, на самом деле это всего три закона и несколько подзаконных актов. (...) Проблема гораздо более широкая, чем кажется на первый взгляд. Потому что нет достаточного правового регулирования, чтобы избежать нарушений в отношении музея", - сказала Цыгулева.

В связи с этим Эрмитаж при любом совместном проекте старается объединить все меры защиты, которые предлагают и Гражданский кодекс, и музейное законодательство, в договоре с контрагентом.

Государственный исторический музей также обеспокоен незаконным использованием его электронных ресурсов, сообщила заместитель директора по фондовой работе Марина Чистякова. Особенно с учетом обширной коллекции - свыше 5 млн экспонатов, 2,2 млн из которых уже вошли в цифровой доступный каталог, нуждающийся в защите.

"Да, мы сталкиваемся с примерами, когда происходит скачивание ресурса - из-за рубежа, кстати сказать. Очень активно это происходит. И нужно тоже какую-то создавать систему. Потому что мы иногда случайно наталкиваемся на каких-то интернет-площадках на наши вещи, они каким-то образом всплывают, перепродаются, более того, используются в совершенно немузейных целях. Мне кажется, это отдельная тема, которой нужно заниматься", - считает Чистякова.

При этом музей считает своим долгом для удобства исследовательской работы расширять и электронный читальный зал, где любой человек из любой точки мира сможет открыть интересующий документ или рукопись, пролистать, увеличить текст.

По словам директора филиала юридической фирмы "Городисский и Партнеры" в Петербурге Виктора Станковского, самая распространенная проблема, с которой сталкиваются все музеи, - это "бесконечная контрафактная продукция".

"От магнитиков, кружек, футболок, кепок до того, на что хватает фантазии", - сказал он.

Гражданский кодекс предусматривает ответственность за несанкционированное использование самой разной интеллектуальной собственности - от авторских прав до прав на товарные знаки и дизайн, пояснил Станковский.

Максимально суд может присудить пострадавшей стороне 5 млн рублей.

"Понятно, что такая сумма присуждается, когда обнаруживается крупная партия контрафакта, может быть, целый контейнер матрешек найден. Но очень часто нарушителями становятся какие-то отдельные предприниматели, маленькие компании, которые продали три-четыре магнитика. В этом случае суд может снизить компенсацию до минимальной - в 10 тысяч рублей", - сказал Станковский.

Кроме того, КоАП РФ также предусматривают денежная компенсация и конфискацию такого контрафакта.

Возможность использовать изображения экспонатов в коммерческих целях поддерживает музеи, отметила Цыгулева, особенно в условиях недостаточности госфинансирования: деньги идут и на реставрацию, и на зарплаты и надбавки сотрудникам. Тем не менее, у Эрмитажа нет цели обанкротить предпринимателя, который мог не осознавать противоправность своих действий.

"Есть расхожая фраза, что незнание закона не освобождает от ответственности. Но в силу того, что музейное право не очень распространено в умах, особенно предпринимателей, люди иногда нарушают то, что мы называем музейным правом, не специально. Они считают, исходя из каких-то собственных представлений о прекрасном, что это можно использовать, что это в свободном доступе. И иногда люди действительно добросовестно заблуждаются", - сказала она.

В таком случае проблема решается договором с ретроспективной оговоркой о возмездном использовании музейных изображений.

В противовес Цыгулева напомнила о конфликте между Эрмитажем и лидером группы Rammstein Тиллем Линдеманом, который в 2021 году разместил на маркет-плейсе NFT-токен с интерьерами Эрмитажа за 100 тыс. евро в нарушение договорных обязательств. Тогда Эрмитаж обратился к самой платформе, с которой договорился о приемлемой компенсации.

"Мы же по большому счету не всегда боремся за деньги - мы боремся за правоприменение, за правосознание, за отсутствие правового нигилизма", - считает Цыгулева.

Директор филиала "Городисский и партнеры" в Новосибирске Наталья Николаева подчеркнула, что в договоре с контрагентом в случае с интеллектуальной собственностью следует предусмотреть "даже больше, чем можно было бы предположить", включив максимум условий. Она привела в пример дело американского драматурга, по пьесе которого был поставлен спектакль в одном из московских театров.

"В договоре не было оговорки, что автор мог бы просмотреть спектакль перед премьерой и внести коррективы в творчество режиссера-постановщика. Потом это все вылилось в большое судебное разбирательство", - сказала она.

Как ни удивительно, но сами музеи тоже рискуют нарушить авторские права - если владеют экспонатами, все еще охраняемыми в течение 70 лет после смерти автора, у которого есть наследники. Как правило, за произведениями следят специально созданные фонды - как фонд Матисса или фонд Пикассо.

"У нас есть списки, перечни таких картин, это в основном касается импрессионистов, если говорить об Эрмитаже", - пояснила Цыгулева.

Для какого-либо использования таких произведений тоже нужно запрашивать разрешение, причем "совершенно не очевидно, что оно будет получено".

Так, фонд Матисса ранее отказал Эрмитажу в использовании произведения "Танец" в композиции, посвященной детскому празднику.

"Фигуры "Танца" оживали, начинали двигаться, всё распадалось на фрагменты, было очень красиво. Мы послали эту запись в фонд Матисса и получили отказ со следующей формулировкой: "Нам кажется, что Анри Матисс был бы недоволен фрагментацией своих произведений". Точно так же, когда Кандинский находился под охраной, у нас композиция №6 была воспроизведена в батике на платке. Только большой знаток творчества Кандинского смог бы узнать мотивы этого произведения на этом шарфе. Фонд Кандинского узнал и наложил запрет на реализацию этой продукции, что мы и исполнили", - сообщила Цыгулева.

Поэтому контрагентам музея, например, при тех же съемках интерьеров нужно быть особенно осторожными: музей не станет испрашивать разрешения у фондов и физических наследников, партнер должен будет проделать эту работу самостоятельно.

С другой стороны, обычным посетителям можно не беспокоиться, музей не пытается встать "на пути прогресса" и запретить выкладывать снимки экспонатов в социальных сетях.

"Для физических лиц, людей, которые не используют в коммерческих целях изображения музейных предметов, нет никаких запретов. У нас есть электронная коллекция на сайте, электронный каталог, любой человек, придя в музей, может сделать миллион фотографий понравившихся экспонатов, повесить их в своей квартире или напечатать на футболке и ходить в ней. Проблема только в тиражном использовании, в получении выгоды", - подчеркнула Цыгулева.

Как отмечают эксперты, юридическая практика в сфере защиты интеллектуальных прав только нарабатывается и сталкивается с новыми вызовами. Так, в последние годы появляются кейсы по защите авторского права даже уличного искусства, сообщила Николаева.

"Стрит-арт - это всегда некий рисунок, и какой бы он ни был, выдающийся или нет, он потенциально охраняется в режиме авторского права как произведение изобразительного искусства. Так устроена доктрина авторского права, так устроена концепция которая заложена у нас в Гражданском кодексе", - объяснила она.

Исключительные права возникают, как только автор выразил себя на уличной стене: никакой регистрации или соблюдения иных формальностей не требуется. Вопрос законности нанесения такого рисунка тоже не играет никакой роли. Тем не менее власти, безусловно, могут закрасить изображение, руководствуясь административными и иными регламентами. Как правило, указывает Николаева, это не влечет проблем в легальной плоскости: временность считается отличительной чертой стрит-арта, что, кажется, понимают и большинство художников.

Тем не менее в 2020 году суд в Нью-Йорке взыскал более 6 млн долларов с девелоперов за то, что были закрашены муралы граффитистов на здании 5Pointz.

"Очень интересно, что такой прецедент уже есть", - сказала Николаева.

По словам Станковского, российское законодательство по интеллектуальной собственности достаточно молодое, Гражданский кодекс заработал в 2008 году, и практика только развивается, однако оно максимально гармонизировано с международным.

"И в этой связи мы, безусловно, можем использовать зарубежный опыт", - считает он.

Кроме того, исключительное авторское право может возникнуть и в случае реставрации исторических объектов, как случилось при создании по сути новых каминов в зданиях Сената и Синода в Петербурге, и как происходит при восстановления фортов острова Котлин.

"Сейчас создаются, например, макеты фортов Кронштадта - это новая работа, новые произведения, и они могут попасть под охрану не только как исторические экспонаты, но и как совершенно новые самостоятельные объекты интеллектуальной собственности, и защищаться как дизайн, как промышленные образцы", - добавил Станковский.

Читайте нас в
  • ya-news
  • ya-dzen
  • google-news
Показать еще