На грани

Interfax-Russia.ru - Что и почему на самом деле происходит в Кабардино-Балкарии?

Для стороннего наблюдателя последние события в Кабардино-Балкарии могут показаться удивительными. Республика достаточно спокойно пережила девяностые и начало двухтысячных, когда вокруг все бурлило. Еще год назад КБР по праву считалась одной из наиболее спокойных и стабильных в политическом и экономическом отношении республик Северного Кавказа. Для того чтобы понять истоки нынешних проблем Кабардино-Балкарии, нужно обратиться к недавнему прошлому.

Милицейская республика

Первое серьезное обострение ситуации в КБР было в 1992-93 годах. По сути, тогда регион был на грани распада. Президенту республики Валерию Кокову, опытному партаппаратчику, активно противостояли как кабардинские, так и балкарские националистические движения, сумевшие тогда собрать под своими знаменами значительную часть молодежи региона. Те и другие требовали раздела региона на Кабарду и Балкарию. И это притом, что ясных этнических границ в регионе нет. Многонациональна по составу столица республики Нальчик, во многих прилегающих к ней поселках также совместно, в разных пропорциях, проживают кабардинцы (всего они составляют чуть более 50% населения региона) и балкарцы (около 11%). Кроме того, население восточных районов, где большинство составляют русские (их около 25% населения), не поддерживало идею этнического размежевания, которое неминуемо поставило бы вопрос и о его судьбе.

В республике в первые годы после распада СССР нормой были многодневные национальные митинги, доходило дело и до силовых столкновений. В конце концов, Валерию Кокову удалось тогда обуздать национал-радикалов. В регионе принято считать, что сделал он это путем довольно хитрых маневров. Например, поддержал отъезд некоторых активистов в Абхазию для добровольческой помощи в войне с Грузией. А другим лидерам дал должности в своей администрации. Однако в реальности дело этим не ограничивалось. Коков не одержал бы победы без опоры на местных силовиков. Из-за этого в регионе уже в первой половине 90-х заметно выросла роль МВД. Значительно позже ситуация, когда местный министр внутренних дел является "человеком номер полтора" в республиканских раскладах, стала типичной для всего Северного Кавказ, однако в КБР эта традиция возникла раньше.

Исламская вертикаль

После относительного "замирения" национальных активистов в конце 90-х – начале 2000-х все более заметной силой в КБР начал становиться ислам.

"Исламское возрождение" после распада СССР начиналось в КБР почти с нуля. Мощных подпольных исламских общин и кружков в советское время тут, в отличие от восточного Кавказа, не было. В силу этого "нетрадиционный ислам" внедрялся в Кабардино-Балкарии извне и поэтому уже в виде сложившихся организационных структур, например, сразу же был создан так называемый "Джамаат Кабардино-Балкарии". Это была хорошо организованная вертикаль, с малыми группами, мужскими и женскими, распределенными по территориям и находившимися под единым управлением. Управляли структурой люди, получившие исламское образование в арабских странах и длительное время бывшие у себя в республике вполне легальными, широко известными проповедниками.

Начиная примерно с 2003 года противостояние между новыми исламскими активистами и "официальным" республиканским Духовным управлением мусульман обострялось, и в него стала активно вмешиваться власть и особенно силовики. С помощью ОМОНа закрывались мечети, неподконтрольные Духовному управлению, проводились зачистки. Одновременно шла радикализация "джамаата". Что было причиной, а что следствием, сейчас уже не важно. В любом случае результат стал очевиден 14 октября 2005 года, когда на здания силовых структур в Нальчике напали вооруженные группы, координируемые, как считается, "джамаатовскими" лидерами, перешедшими незадолго до этого на нелегальное положение. Это был первый месяц нахождения на посту президента КБР Арсена Канокова, до этого получившего известность как крупный московский предприниматель.

Бытие определяет сознание

В первые годы после атаки на Нальчик проблема радикального ислама в КБР как будто стала терять остроту. Во многом потому, что новая власть заметно дистанцировалась от внутриисламских конфликтов, кроме того прекратилась практика силового давления на мусульманскую общину. На передний план тема "лесных братьев" вышла только в 2010 году, когда бандподполье совершило несколько резонансных преступлений, самое заметное из которых – подрыв Баксанской ГЭС 21 июля. Новый всплеск активности "лесных" мог быть связан сразу с несколькими причинами.

С 2005 года и примерно до 2009 года включительно в КБР важной темой, вокруг которой организовывались общественные протесты, был "земельный вопрос". Принятые в феврале 2005 года республиканские законы, определяющие границы муниципальных образований, вызвали довольно много протестов, потому что отторгали от нескольких горных сел значительные территории. На этом строили свою риторику оппозиционные этнические организации, довольно часто, кстати, состоявшие из представителей бывшей управленческой элиты (костяк известного Совета старейшин балкарского народа, например, составили отставные чины республиканского МВД). Но в "февральские" законы постепенно вносились изменения, в результате большое количество территорий было закреплено за сельскими муниципальными образованиями, и реальных оснований для протестных выступлений по этому поводу стало существенно меньше. Кроме того, по инициативе Канокова с 2009 года действует согласительная комиссия по вопросам муниципальных границ. Поэтому, если предположить, что заказ на дестабилизацию в регионе имеется, то через национальные и земельные проблемы его выполнить уже невозможно.

С другой стороны, место нынешнего обострения ситуации – курортная зона Приэльбрусье неслучайно. Эти районы развиваются, перспектива создания тут курортного кластера предполагает, что в регион придут существенные деньги. В такой ситуации число желающих "крышевать" курортную зону закономерно возрастает. Впрочем, выгоды "крышевания" увеличиваются и по республике в целом, поскольку экономика КБР сейчас растет (пищевая и легкая промышленность показывали рост даже в самые кризисные годы). То, что в этих условиях фиксируется и все больше попыток рэкета, что не раз публично признавали и местные власти. Возвращение к этим "традициям" девяностых всерьез угрожает любым инвестициям, рост которых Каноков обозначил как свой главный приоритет еще при вступлении в должность в 2005 году.

Говоря об экономической "подоплеке" роста незаконных вооруженных формирований, часто упоминают также безработицу. На самом деле ситуация с ней довольно противоречивая. С одной стороны, в целом по региону она, согласно Росстату, сокращается. Но при этом для полноценной занятости сельской молодежи пока остаются проблемы, созданные республиканским законодательством первой половины 2000-х. Тогда в регионе был введен мораторий на приватизацию сельхозземель. Именно это блокирует сегодня развитие сельского хозяйства: фермеры не могут получать кредиты, не обладая залоговой массой в виде собственной земли. Но и отмена моратория требует времени, потому что напрямую зависит от развязывания тех самых земельно-этнических противоречий, которые республика только-только преодолевает. Земельная реформа – самая необходимое условие для улучшения социальной ситуации в КБР, но она как ничто иное зависит от "призраков прошлого" и нуждается в политической поддержке. Возможно, неслучайно именно в феврале этого года Каноков заявил, что лично будет руководить правительственной комиссией по ее подготовке и реализации.

Вызов для Канокова

Вообще, нынешний глава республики оказался в очень непростой ситуации. Арсен Каноков, к моменту его назначения уже бывший владельцем собственноручно созданного бизнеса стоимостью более миллиарда долларов, пришел в КБР в первую очередь в качестве "прагматика-реформатора". К моменту его назначения республика в экономическом отношении являлась фактически банкротом – дотационность бюджета более 70%, огромные долги перед естественными монополистами, полная разруха в ЖКХ и управлении курортной собственностью.

Каноков провозгласил тотальные экономические реформы, в том числе беспрецедентные для региона меры по поддержке инвесторов, а также мелкого и среднего бизнеса. Все, что ему удалось сделать в этом направлении, получилось в первую очередь потому, что руководство республики все это время занималось в первую очередь экономикой. Но начавшийся еще в прошлом году как раз "под переназначение" Канокова экспоненциальный рост активности террористов ставит под вопрос и главные завоевания администрации КБР – устойчивый экономический рост и улучшение инвестиционного климата.

И теперь Арсен Каноков вынужден заниматься не привлечением инвесторов в республиканское сельское хозяйство и турсектор, а, по его же собственным словам, "мобилизацией всех общественных сил на борьбу с террористической угрозой".

Карт-бланш для силовиков

Наверное, излишне еще раз констатировать, насколько сейчас в первую очередь от силовиков зависит, свалится ли Кабардино-Балкария (а за ней и весь северо-западный Кавказ) в "дагестанский вариант" или все-таки удержится "по эту сторону добра и зла". В отличие от многих республик региона, в КБР разрыв между устремлениями ваххабитов и общественным мнением в последнее время не только не снижается, но, возможно, даже увеличивается. Особенно это стало проявляться с начала этого года, после громкого убийства известного в республике этнографа Аслана Ципинова, который "слишком активно" пропагандировал традиционные адыгские культурные ценности, несочетающиеся с воззрениями ваххабитов.

Заявившие о себе в последнее время "ястребы-антиваххабиты" - это, скорей всего, уже продукт "политических технологий по-кавказски", но запуск этого проекта именно теперь неслучаен. Сейчас вполне можно говорить, что "лесные" умудрились восстановить против себя существенную часть общества в республике, в том числе и молодежи - адыгское большинство в КБР увидело в исламских радикалах угрозу своей национально-культурной идентичности, а что думает по поводу исламистов 25%-ная русская часть населения и так понятно. Конечно, это во многом должно облегчить сейчас работу силовикам. Но вопрос, сумеют ли они этим воспользоваться.

Обозреватель Игорь Боков