23 сентября 2010 года в Челябинской области появился уполномоченный по правам человека. На эту должность был назначен известный в Челябинске правозащитник Алексей Севастьянов. Об итогах первого года работы, о ситуации с соблюдением прав человека в регионе, о планах дальнейшей работы омбудсмен рассказал в интервью агентству "Интерфакс-Урал".
- Алексей Михайлович, Вы стали первым уполномоченным по правам человека в Челябинской области, исполняется год Вашей работе. Почему Вы решили занять такую хлопотную должность, какие задачи ставили, удалось ли их достичь за первый год работы?
- Честно говоря, для меня еще со студенческих времен задачей в жизни была защита прав человека. В 1997 году мы вместе с сокурсниками создали общественную правозащитную организацию "Правосознание". В 1999 году мы предложили Законодательному Собранию первый законопроект об уполномоченном по правам человека. Я искренне считаю, что этот институт очень нужен, населением востребован, и иногда формальный подход в решении административных задач в области защиты прав человека не подходит. Именно уполномоченный призван выступать посредником и разрешать задачи, которые стандартными методами не получается решить в сложной бюрократической российской системе.
Когда я был депутатом Челябинской городской Думы, то одновременно работал помощником члена Общественной палаты России Анатолия Кучерены. В нашу общественную приемную приходили люди со всей области, и мы достаточно плотно общались по исковым заявлениям, нарабатывали практику взаимодействия с Европейским судом.
Когда мне предложили стать уполномоченным, у меня не было сомнений, потому что для Челябинской области создание института уполномоченного – это новый шаг в развитии темы защиты прав человека. Тем более, что именно этой проблеме была посвящена вся моя предыдущая деятельность.
Работа в качестве уполномоченного стала новым ответственным заданием. Основная задача института уполномоченного - это создание такой управленческой системы в области, где бы защита человеческого достоинства не только заявлялась на бумаге, но и реально была на первом месте, и права человека были бы защищены.
Мы работаем первый год, только вскрываем болезни общества, делаем диагностику и обсуждаем вместе со всеми, как их разрешать. За год мы собрали целый "букет" проблем. Да, кому-то это не нравилось, особенно чиновникам, чью систему мы подвергли доскональному изучению. Но мы стремимся к одной цели: искоренить социальную несправедливость, когда унижается честь и достоинство гражданина. Первая "болезнь", выявленная нами, - это слабое правовое просвещение населения.
- Я знаю, что Вы готовите программу правового просвещения населения…
- Правовое просвещение необходимо для того, чтобы граждане осознали себя гражданами, чтобы вспомнили, что у них есть человеческое достоинство. Оно у нас от рождения, и неважно, где человек находится: в тюрьме, в ветхоаварийном доме; госслужащий он или ребенок – у всех есть достоинство, которое необходимо соблюдать, и со стороны чиновников не должно быть нарушений в этом направлении.
Мы разработали концепцию программы правового просвещения в Челябинской области. Надеемся, что в начале следующего года она будет принята. Она рассчитана на ближайшие 3-4 года.
Уполномоченный избирается сроком на 5 лет. За это время нужно многое успеть. В регионах институт существует 15 лет, и нам надо догонять по развитию другие области в правовых отношениях между государственными структурами и гражданами, во внедрении новых технологий, связанных с защитой прав человека.
К правовому просвещению мы хотим привлечь в большей мере не государственные органы, а общественные организации. Поэтому основная цель программы – это привлечение общественных организаций с помощью выделения грантов, правовое просвещение сельского населения, создание специальных передач на телевидении и радио для информирования населения о правах и проведение круглых столов по проблемам с участием государственных органов и общественных организаций.
- К вопросу об общественных организациях. У нас их достаточно, они компетентны, чтобы просвещать население?
- У нас немало сильных общественных организаций. Лидеров и энтузиастов в Челябинской области, которые зарекомендовали себя с принципиальной позиции защиты прав человека, достаточно. Со всеми стараемся работать.
- А много жалоб Вам приходит от населения?
- За этот год уже поступило более 3 тыс. обращений от граждан. Из них приемлемых жалоб, я думаю, около 30% - тех, где реально нарушены права человека государством.
Многие продолжают обращаться с жалобами, например, "сосед вчера мне отключил газ, срочно разберитесь в этом вопросе", "моя сестра наняла адвоката и отсудила у меня квартиру". Это не наша компетенция, это гражданский спор. Частные жалобы мы не рассматриваем.
Очень часто граждане к нам обращаются как в первую инстанцию, еще никуда не обратившись. Такие обращения мы отправляем по инстанциям и просим там рассмотреть этот вопрос, но и у себя оставляем на контроле. Мы же занимаемся восстановлением нарушенных прав, слово "нарушенных" очень важно.
Что касается приемлемых жалоб, на которые мы даем свои заключения, то частично или полностью удовлетворяется около 70% наших заключений. Заключение уполномоченного много значит, оно должно быть толчком к изменению работы органов власти, но это обязательно рекомендации, а не требование. Ответы государственных структур мы всегда воспринимаем достаточно серьезно и стараемся смотреть, чтобы люди и власть между собой договорились. Но если уж есть нарушение, то мы идем до конца, чтобы защитить права человека, используем все способы.
- С какими обращениями чаще всего обращаются челябинцы?
- Самая большая категория жалоб касается нарушений жилищных прав. В первую очередь, много обращений по ветхому и аварийному жилью. Это, действительно, проблема. Есть прямое нарушение прав человека, потому что не исполняются решения судов по этим вопросам, поэтому это дело уполномоченного.
Второе - это дети-сироты без жилья. Им предоставляют непригодное для проживания жилье, а реально ничего не проверяется. Даже когда сироте выделили жилье в коммуналке, в итоге в течение полугода он его, как правило, лишается. Сироты - это же определенный контингент, где-то их избивают, уговаривают, где-то спаивают, чтобы отобрать жилье. Например, в Магнитогорске все квартиры одного из домов были отданы сиротам, сейчас там уже нет ни одного сироты. Риэлторы так "хорошо" поработали. А сироты опять без жилья со своими проблемами остались на улицах и не знают, что делать. Сейчас министерство социальных отношений делает пробную программу постинтернатного сопровождения сирот, и я надеюсь, что ситуация в корне поменяется.
Мы достаточно большую работу сделали по выделению жилья ветеранам Великой Отечественной войны. Надо отметить, что государство здесь очень эффективно сработало. Мы работали уже с остатками - где-то с 10% ветеранов, которые несправедливо остались без жилья. Многие вопросы по этой проблеме с главами, с министерством социальных отношений удалось решить.
Сейчас достаточно много обращений касается нарушения прав в области экологии. Это и выхлопы предприятий, и бром нам тут "немного помог" в той части, что население не было информировано. Недавно был создан экспертный совет по экологии, куда вошли достаточно значимые люди. Надеемся, что мы разработаем программу именно в той части, которая касается нас, – это информирование населения о загрязнении окружающей среды. Право человека - получать достоверную информацию. Мы также помогаем людям составить иски, например, по поводу военных самолетов, которые летают над городом.
Трудовые права граждан также занимают большое место в общей массе обращений. Многие связаны с процедурой банкротства предприятий, когда людям не выплачивают зарплату.
Конечно, еще есть обращения по здравоохранению, пенсионному обеспечению, но их уже не так много.
- В Челябинской области в последнее время участились инциденты с военнослужащими и заключенными. Как складывается ситуация с соблюдением их прав в регионе?
- Из мест заключения нам поступает достаточно много жалоб, которые подлежат рассмотрению. Каждый факт нарушения прав человека мной проверяется. Мы специально заключили соглашение с ГУФСИН Челябинской области о сотрудничестве и благодаря этому смогли разрешить много конфликтных ситуаций.
Например, в ИК-2 19 человек вскрыли себе вены. Выяснилось, что инцидент был связан с низким уровнем зарплат заключенных, плохими условиями содержания. Я после этого лично встречался с теми людьми, которые вскрыли вены. Вот что они говорили: "Мы понимаем, что мы сидим, но мы просто вынуждены это сделать, потому что мы работяги, нам ничего за работу не платили, а нам платить по искам, и для нас это очень важно".
Сейчас мы ведем реестр тех, кто обратился из колоний в Общественную наблюдательную комиссию. При посещении колонии, в первую очередь, вызываем тех, кто обратился к нам по реестру и проводим беседу по жалобам, обсуждаем дальнейшие действия, чтобы люди чувствовали себя защищенными.
С военными у нас пока еще очень тяжело идет работа. Позиция, которую заняло военное руководство, не влияет положительно на имидж армии. Так много обращений: и по шумам, производимым военными самолетами, и по неуставным отношениям среди военнослужащих частей, дислоцированных на территории Челябинской области, а в Биргильде мы вскрыли случаи госпитализации в психбольницу призывников-суицидников - все это говорит о том, что в армии есть проблемы. Однако их решать никто не хочет или решают своими методами, стараясь не привлекать внимание общественности.
- Вы очень часто ездите по городам, районам, посещаете учреждения, встречаетесь с властями, пишете заключения, даете рекомендации. После Ваших визитов меняется ситуация?
- На мой взгляд, меняется отношение к людям, для меня большего и не надо. При обсуждении проблемы чиновники всегда начинают с того, что нет законных оснований для действий. Смотрим глубже - основания есть, надо только чуть-чуть глубже в проблему вникнуть, чуть изменить свое отношение к этому, посмотреть на человека как на человека, и основание найдется. Вот этим мои поездки очень полезны, что меняется отношение к людям.
- Выступали ли Вы с законодательными инициативами, чтобы защитить права людей?
- Государственной Думе предложили ратифицировать 25-ю статью Социальной хартии о банкротстве предприятий. Большинство стран Европейского Союза это уже сделали. Ждем реакцию и от наших министерств.
Вносили предложения по изменению законодательства. Мы предложили увеличить выделяемую детям-сиротам жилплощадь с 18 квадратных метров до 38, а то 18 квадратов - это комната или в общежитии, или в общей квартире.
Также была наша инициатива о запрете сиротам в течение 10 лет продавать выделенные им государством квартиры. Не поддержали нас, зато разрабатывается программа постинтернатного сопровождения. Нас это тоже вполне устраивает.
Кроме того, мы также считаем, что необходимо вносить изменения в порядок предоставления жилья детям-инвалидам.
Прекращено уголовное дело о гибели кота Твикса в январе текущего года