Старейший национальный театр России – легендарный Александринский отметит в 2016 году свое 260-летие. О том, какие планы строит театр на юбилейный сезон и что нового увидят зрители, рассказал в интервью информационному агентству "Интерфакс Северо-Запад" художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин.
- Валерий Владимирович, в будущем году Александринский театр отмечает 260-летие. Расскажите о планах театра на юбилейный сезон.
- Для театра эта дата очень серьезная. Самая большая опасность – я всегда это говорю, когда речь идет о крупных датах и "громких" юбилеях, - попасть в ложную эйфорию, что нам уже много лет и мы уже достигли всех вершин. Всегда такая опасность есть. Но возраст в театре ничего не означает. Он только добавляет ответственности, добавляет внимательности, в том числе внимательности профессиональной, организационной и прочей.
Александринка – старейший государственный театр. Его развитие зависит от того, как он реагирует на те вызовы, которые сегодня в жизни возникают. Буквально несколько лет назад возник наш комплекс Новой сцены – это очень важная составляющая, которая дает возможность эксперимента, движения. Сочетание традиции и новизны дает уверенность в том, что театр жив, развивается и, я уверен, будет жить дальше.
Что касается основной программы юбилейного сезона, то мы начали ее еще в сентябре. В юбилейном сезоне нас ждет очень большая гастрольная программа, сознательно приуроченная к этой дате. Пик этой программы – гастроли в Москве. Мы не были в Москве много лет, собираемся приехать в столицу в апреле. Везем восемь спектаклей, четыре из них - это спектакли Новой сцены, еще четыре - основной. В Москве нас очень ждут, я знаю, что интерес там очень большой.
Кроме того, наш театр будет участвовать в Международной театральной олимпиаде в польском Вроцлаве, который в 2016 году объявлен культурной столицей Европы. Мы привезем туда наш "Маскарад", но не только его. Будут мастер-классы, беседы, разговоры о том, как развивался спектакль, чем живет театр и так далее.
Также у нас очень хорошие отношения с Национальным театром Венгрии в Будапеште, куда мы приедем для участия в их традиционном фестивале.
В новом сезоне я впервые поставлю спектакль на Новой сцене, премьера запланирована на 25-28 февраля. Это будет спектакль "Сегодня. 2016". Сценический текст для постановки сделан по повести, которую написал мой сын Кирилл. Когда я читал одну из его последних повестей, у меня возникло желание перенести это произведение на сцену. Жанр произведения – фантастика, речь в нем идет о встрече с представителями другой цивилизации. Конечно, в театре подобные вещи очень сложно показать, поэтому я выбрал для этой постановки Новую сцену. Ее технологии и технические возможности позволят реализовать замысел и сценически решить данное произведение. Вторая задача, которая меня в этом проекте "заводит", - это желание подчинить все эти технические средства смыслу. Наблюдая за работой своих молодых коллег-режиссеров, наблюдая за работой студентов, я замечаю, что у них одна из главных задач – задействовать как можно больше этих технических возможностей. Все должно ездить, все должно показываться, без видео в их представлении уже нет современного спектакля. А вопросы - зачем это, нужно ли это, какие задачи эти средства решают – остаются на периферии. Мне хочется сделать спектакль, где использование всех этих средств обусловлено и мотивировано именно смыслом.
- Вы хотите показать молодому коллективу, как надо ставить спектакли?
- Нет, я ничего показывать молодежи не буду. Молодежь, если захочет, сама посмотрит, а не захочет – не будет. Я иду на Новую сцену, потому что ее технические возможности, связанные с машинерией театра, с медийными технологиями, на данном этапе соответствуют моему желанию и моему замыслу. Там этот замысел можно реализовать.
- Как зритель воспринимает эксперименты на сцене?
- Нельзя говорить о каком-то конкретном запросе зрителя, ведь зритель сегодня очень разный. Какой-то части зрителей это импонирует, какая-то часть зрителей это воспринимает отчужденно, не понимает, зачем, тяготеет к старому театру. Другая часть зрителей воспитывается на этом, ей прививается вкус. Зритель сегодня очень сегментирован, как и все наше общество. Нельзя говорить о "вообще зрителе". Наша публика на Новой сцене отличается от публики старого театра.
Зрителю важны не столько юбилеи и значимые цифры, ему важно видеть, что происходит на сцене, в какой форме находится театр, что происходит на Новой сцене. Каждый зритель выбирает для себя какое-то направление, и это прекрасно, ведь когда мы задумывали проект Новой сцены, это было нашим главным стремлением: привлечь зрителей, которые, может быть, не всегда интересуются театром, но с удовольствием послушают лекцию об искусстве, познакомятся с пластическим театром, с видеоинсталляциями и так далее. От этого, кстати, питается и основной театр.
- Театр готовится к гастролям в Москве. По вашему мнению, публика там более требовательна?
- Конечно, между нашей зрительской аудиторией и аудиторией московской есть разница. В любом городе есть такая разница, в том числе в восприятии, сдержанности или открытости, во вкусах. В Москве больше выбор, куда зритель может пойти. Может быть, в Москве зритель более искушенный, хотя и петербургский зритель активный, интересующийся. Внимание к нашим гастролям большое, я думаю, нас тепло примут.
- Как театр переживает сложные экономические времена?
- Обстоятельства сегодня тяжелые. В этом году почти на 30% было сокращено наше финансирование. В результате переговоров и борьбы половину нам вернули, а остальное нет, посчитав, что мы можем заработать сами. Чиновники беспрерывно призывают театры зарабатывать самим. Но мы не можем сделать цены на билеты слишком высокими. Мы драматический театр, а не музыкальный, поэтому когда нам ставят в пример какой-либо музыкальный театр, который зарабатывает деньги, я всегда говорю, что сравнение это неуместно. Наши доходы в основном могут увеличиваться за счет аренды. Надеюсь, что в юбилейный год все будет нормально.
- Как вы относитесь к инициативам реформировать практику вручения театральных премий? В частности, в Петербурге многие деятели культуры недовольны организацией премии "Золотой софит".
- С моей точки зрения, премия "Золотой софит" уже давно находится в глубочайшем кризисе. Там надо менять все: руководителей премии, механизм отбора, непонятное жюри... Никто даже не может внятно объяснить, по каким принципам кто кого отбирает и кто кого награждает. Это своя "ручная" премия, такой "кооператив": сегодня я тебя награждаю, завтра – ты меня.
- А что касается скандала в "Золотой маске"?
- Скандала уже нет никакого, скандал закончен. Известно, что была сформирована рабочая группа, которая внесла изменения в положение о премии, изменился вопрос формирования экспертного совета. Это был главный вопрос, который раньше вызывал очень много нареканий в адрес "Золотой маски", потому что в экспертный совет входили критики одного направления. Новое положение заставляет все комиссии Союза театральных деятелей согласовывать кандидатов в экспертный совет и следить за тем, чтобы был баланс. Это нормальный процесс. Сегодняшняя политика чиновников направлена на контроль, это совершенно очевидно. В этой ситуации надо отстаивать свои позиции, но и понимать, что пустая критика тоже малопродуктивна.
- Театры сегодня чувствуют цензуру со стороны государства?
- Официальной цензуры у нас нет, но внутренняя цензура появилась и существует. И не вчера она появилась, а позавчера. Поменялась политика по отношению к культуре, в частности к театру. Возник более внимательный, жесткий контроль и за репертуарной политикой, и в целом за тем, как живет театр. Внутренняя цензура – это когда интересуются, зачем вы ставите это произведение, почему вы не ставите другое произведение. Пока это происходит на уровне разговоров, телефонных звонков, рекомендаций.
Петербургский парламент утвердил новую схему округов на выборах в Заксобрание