Худрук Александринского театра В.Фокин: "Сочетание традиции и новизны дает уверенность, что театр развивается"

Старейший национальный театр России – легендарный Александринский отметит в 2016 году свое 260-летие. О том, какие планы строит театр на юбилейный сезон и что нового увидят зрители, рассказал в интервью информационному агентству "Интерфакс Северо-Запад" художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин.

- Валерий Владимирович, в будущем году Александринский театр отмечает 260-летие. Расскажите о планах театра на юбилейный сезон.

- Для театра эта дата очень серьезная. Самая большая опасность – я всегда это говорю, когда речь идет о крупных датах и "громких" юбилеях, - попасть в ложную эйфорию, что нам уже много лет и мы уже достигли всех вершин. Всегда такая опасность есть. Но возраст в театре ничего не означает. Он только добавляет ответственности, добавляет внимательности, в том числе внимательности профессиональной, организационной и прочей.

Александринка – старейший государственный театр. Его развитие зависит от того, как он реагирует на те вызовы, которые сегодня в жизни возникают. Буквально несколько лет назад возник наш комплекс Новой сцены – это очень важная составляющая, которая дает возможность эксперимента, движения. Сочетание традиции и новизны дает уверенность в том, что театр жив, развивается и, я уверен, будет жить дальше.

Что касается основной программы юбилейного сезона, то мы начали ее еще в сентябре. В юбилейном сезоне нас ждет очень большая гастрольная программа, сознательно приуроченная к этой дате. Пик этой программы – гастроли в Москве. Мы не были в Москве много лет, собираемся приехать в столицу в апреле. Везем восемь спектаклей, четыре из них - это спектакли Новой сцены, еще четыре - основной. В Москве нас очень ждут, я знаю, что интерес там очень большой.

Кроме того, наш театр будет участвовать в Международной театральной олимпиаде в польском Вроцлаве, который в 2016 году объявлен культурной столицей Европы. Мы привезем туда наш "Маскарад", но не только его. Будут мастер-классы, беседы, разговоры о том, как развивался спектакль, чем живет театр и так далее.

Также у нас очень хорошие отношения с Национальным театром Венгрии в Будапеште, куда мы приедем для участия в их традиционном фестивале.

В новом сезоне я впервые поставлю спектакль на Новой сцене, премьера запланирована на 25-28 февраля. Это будет спектакль "Сегодня. 2016". Сценический текст для постановки сделан по повести, которую написал мой сын Кирилл. Когда я читал одну из его последних повестей, у меня возникло желание перенести это произведение на сцену. Жанр произведения – фантастика, речь в нем идет о встрече с представителями другой цивилизации. Конечно, в театре подобные вещи очень сложно показать, поэтому я выбрал для этой постановки Новую сцену. Ее технологии и технические возможности позволят реализовать замысел и сценически решить данное произведение. Вторая задача, которая меня в этом проекте "заводит", - это желание подчинить все эти технические средства смыслу. Наблюдая за работой своих молодых коллег-режиссеров, наблюдая за работой студентов, я замечаю, что у них одна из главных задач – задействовать как можно больше этих технических возможностей. Все должно ездить, все должно показываться, без видео в их представлении уже нет современного спектакля. А вопросы - зачем это, нужно ли это, какие задачи эти средства решают – остаются на периферии. Мне хочется сделать спектакль, где использование всех этих средств обусловлено и мотивировано именно смыслом.

- Вы хотите показать молодому коллективу, как надо ставить спектакли?

- Нет, я ничего показывать молодежи не буду. Молодежь, если захочет, сама посмотрит, а не захочет – не будет. Я иду на Новую сцену, потому что ее технические возможности, связанные с машинерией театра, с медийными технологиями, на данном этапе соответствуют моему желанию и моему замыслу. Там этот замысел можно реализовать.

- Как зритель воспринимает эксперименты на сцене?

- Нельзя говорить о каком-то конкретном запросе зрителя, ведь зритель сегодня очень разный. Какой-то части зрителей это импонирует, какая-то часть зрителей это воспринимает отчужденно, не понимает, зачем, тяготеет к старому театру. Другая часть зрителей воспитывается на этом, ей прививается вкус. Зритель сегодня очень сегментирован, как и все наше общество. Нельзя говорить о "вообще зрителе". Наша публика на Новой сцене отличается от публики старого театра.

Зрителю важны не столько юбилеи и значимые цифры, ему важно видеть, что происходит на сцене, в какой форме находится театр, что происходит на Новой сцене. Каждый зритель выбирает для себя какое-то направление, и это прекрасно, ведь когда мы задумывали проект Новой сцены, это было нашим главным стремлением: привлечь зрителей, которые, может быть, не всегда интересуются театром, но с удовольствием послушают лекцию об искусстве, познакомятся с пластическим театром, с видеоинсталляциями и так далее. От этого, кстати, питается и основной театр.

- Театр готовится к гастролям в Москве. По вашему мнению, публика там более требовательна?

- Конечно, между нашей зрительской аудиторией и аудиторией московской есть разница. В любом городе есть такая разница, в том числе в восприятии, сдержанности или открытости, во вкусах. В Москве больше выбор, куда зритель может пойти. Может быть, в Москве зритель более искушенный, хотя и петербургский зритель активный, интересующийся. Внимание к нашим гастролям большое, я думаю, нас тепло примут.

- Как театр переживает сложные экономические времена?

- Обстоятельства сегодня тяжелые. В этом году почти на 30% было сокращено наше финансирование. В результате переговоров и борьбы половину нам вернули, а остальное нет, посчитав, что мы можем заработать сами. Чиновники беспрерывно призывают театры зарабатывать самим. Но мы не можем сделать цены на билеты слишком высокими. Мы драматический театр, а не музыкальный, поэтому когда нам ставят в пример какой-либо музыкальный театр, который зарабатывает деньги, я всегда говорю, что сравнение это неуместно. Наши доходы в основном могут увеличиваться за счет аренды. Надеюсь, что в юбилейный год все будет нормально.

- Как вы относитесь к инициативам реформировать практику вручения театральных премий? В частности, в Петербурге многие деятели культуры недовольны организацией премии "Золотой софит".

- С моей точки зрения, премия "Золотой софит" уже давно находится в глубочайшем кризисе. Там надо менять все: руководителей премии, механизм отбора, непонятное жюри... Никто даже не может внятно объяснить, по каким принципам кто кого отбирает и кто кого награждает. Это своя "ручная" премия, такой "кооператив": сегодня я тебя награждаю, завтра – ты меня.

- А что касается скандала в "Золотой маске"?

- Скандала уже нет никакого, скандал закончен. Известно, что была сформирована рабочая группа, которая внесла изменения в положение о премии, изменился вопрос формирования экспертного совета. Это был главный вопрос, который раньше вызывал очень много нареканий в адрес "Золотой маски", потому что в экспертный совет входили критики одного направления. Новое положение заставляет все комиссии Союза театральных деятелей согласовывать кандидатов в экспертный совет и следить за тем, чтобы был баланс. Это нормальный процесс. Сегодняшняя политика чиновников направлена на контроль, это совершенно очевидно. В этой ситуации надо отстаивать свои позиции, но и понимать, что пустая критика тоже малопродуктивна.

- Театры сегодня чувствуют цензуру со стороны государства?

- Официальной цензуры у нас нет, но внутренняя цензура появилась и существует. И не вчера она появилась, а позавчера. Поменялась политика по отношению к культуре, в частности к театру. Возник более внимательный, жесткий контроль и за репертуарной политикой, и в целом за тем, как живет театр. Внутренняя цензура – это когда интересуются, зачем вы ставите это произведение, почему вы не ставите другое произведение. Пока это происходит на уровне разговоров, телефонных звонков, рекомендаций.