Начальник управления ФСКН по УрФО В.Яковлев: "Вектор борьбы с наркоманией остается неизменным"

            - Виталий Леонидович, глава ФСКН РФ заявил о необходимости создания целой сети федеральных реабилитационных центров для лечения наркозависимых. Как эту задачу планируется решать в регионах Уральского федерального округа?

            - В декабре на коллегии по безопасности у полномочного представителя президента РФ по УрФО, где присутствовал директор ФСКН Виктор Иванов, этот вопрос активно обсуждался. В России осталось всего 14 государственных реабилитационных центров. Из них 2 располагаются у нас в округе: в Тюмени и в Кургане.

            Родилась такая схема. В Тюмени большой современный реабилитационный центр. Как заявил губернатор Тюменской области Владимир Якушев, регион готов его расширить. Увеличить штат сотрудников, но с участием финансирования со стороны других субъектов округа. С этим согласился губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа, Юрий Неелов. В этом регионе не так много наркозависимых и наркобольных, строить отдельный центр нецелесообразно. Эту идею поддержал и губернатор Ханты-Мансийского автономного округа Александр Филипенко. В свою очередь губернатор Свердловской области Александр Мишарин считает, что его региону необходим собственный реабилитационный центр и заявил о намерении его строить. Это логичное решение – только по официальным данным на Среднем Урале более 12 тыс. зарегистрированных наркоманов. А сколько их на самом деле?..

            - Считается, что определить реальное количество потребителей наркотиков достаточно сложно.

            - Это не совсем так. Есть методика определения соотношения выявленных наркоманов и тех, кто пока вне поля зрения правоохранительных органов и ФСКН В среднем по УрФО этот коэффициент равняется 7,2, а для Свердловской области 4,9. То есть количество зарегистрированных наркоманов надо умножать на этот коэффициент. Значит, реальное количество людей, потребляющих наркотики, в Свердловской области составляет порядка 60-80 тысяч.

            Одна из задач нашего ведомства – определить, на какое количество потенциальных клиентов должен быть рассчитан реабилитационный центр. Одни цифры для объединенного реабилитационного центра в Тюмени, другое количество – в Свердловской области, необходимо оценить, какие перспективы ожидают Курган и так далее.

            Главное условие результативной работы таких центров, по моему мнению, – это государственный контроль их деятельности. Мы и так слишком многое в сфере реабилитации наркоманов выпустили, передали в частные руки. У нас было более 100 центров, осталось 14. Им необходимо лицензирование, необходимы квалифицированные медики. Нельзя допускать тотальной коммерциализации этой сферы оказания медицинских услуг. Иначе туда снова могут пролезть шарлатаны, полубандитские элементы.

            - Как Вы считаете, будет ли эффективной мерой профилактики распространения наркомании тестирование школьников на предмет употребления наркотических и психотропных веществ?

            - Профилактика наркозависимости – одно из главных направлений нашей работы, поэтому, разумеется, я эту меру поддерживаю на сто процентов.Сейчас в Уральском федеральном округе предприняты реальные меры по коренному изменению стратегии борьбы с незаконным оборотом наркотиков. Прежний правоприменительный вектор смещен от борьбы с потребителями наркотиков (наркозависимыми) на противодействие организованному наркобизнесу, пресечение наркотрафика, подрыв финансовых основ наркопреступности. В этой связи основным средством воздействия на потребителей наркотиков является профилактика наркомании и предупреждение наркопреступлений.

            Очень часто бывает, что родители слишком поздно узнают о том, что их ребенок встал на путь употребления наркотиков. Остановить его, вылечить, вернуть к нормальной жизни бывает очень трудно, а иногда и невозможно. Ведь не секрет, что практически каждый потребитель героина рано или поздно начинает им приторговывать, втягивая в употребление других. А это уже уголовная ответственность, статья. И что делать родителям? К сожалению, родительская любовь часто бывает слепа.

            А на ранней стадии любой негативный процесс легче прекратить. Пусть родителям будет горько узнать, что их ребенок уже знаком с наркотиками. Но эту информацию получат только они. Да и подростку психологически легче, если он еще не втянулся окончательно, что родители узнают о его беде, и все вместе будут справляться с этой болезнью. Ведь часто подросток просто не знает, как поговорить об этом с родственниками. Чувствует, что надо остановиться, «соскочить», но сам, своими силами не справляется.

            В отношении тестирования на декабрьской коллегии безопасности свое мнение высказывал и директор ФСКН Виктор Иванов. Надо обратиться к опыту Тюменской области. Они уже с 2006 года занимаются этой проблематикой. Тестируют студентов колледжей, высших учебных заведений. Выявляют начинающих наркоманов, начинают с ними работать, реабилитировать. Пожалуйста, в специальном центре или самостоятельно. И удается остановить потребление на ранней стадии. Все губернаторы согласились, что опыт востребован и тестирование вводить необходимо. Вопрос в том, как? Тюменский опыт вполне пригоден для тиражирования. Мы готовы разослать тюменскую методику тестирования, отработанную на практике, во все регионы. Полномочный представитель президента РФ в УрФО Николай Винниченко задавал на коллегии вопрос прокуратуре, как надзирающему органу – будет здесь иметь место нарушение закона или нет? Последовал ответ – в Тюмени протестов не было, значит, это возможно. Тестирование вводить необходимо с 14 лет во всех регионах УрФО.

            - У ФСКН России есть представители во многих странах мира, их больше десятка, и мы, конечно, работаем и через них при необходимости. Эта система начала складываться с 2006 года. И в 2007 году в 12 наиболее наркоопасных регионах сотрудники ФСКН приступили к активной деятельности. Это первое.

            Второе. На базе МВД действительно обучают полицейских из Афганистана. Но вот интересный факт: из первого выпуска, из 26 выпускников, только двое осталось в строю, остальных уволили. По различным мотивам. Потому что это печальный факт - правительство Афганистана наркокоррумпировано. Это не мое личное мнение, об этом сообщают российские спецслужбы.

            И третье. Да, соглашение о сотрудничестве по борьбе с наркотиками с афганским министром подписано, и оно будет работать. Но мы и сейчас осуществляем совместные операции. Например, ежегодно проходит операция "Канал" при участии афганской стороны. Отслеживать контролируемую поставку, конечно же, надо с той стороны. Выявлять и задерживать лидеров наркотрафика, наркобаронов возможно только с представителями афганской наркополиции. Сейчас мы о такой информации запрашиваем Москву. Но теперь у нас появился собственный окружной Центр анализа наркотрафика из Центральной Азии, о нем я расскажу отдельно. А пока могу заявить, что для более предметной работы с конкретными поставками и конкретными крупными поставщиками необходимы контакты с афганской стороной. Иначе никак.

            - Расскажите о работе центра. Удается ли наладить межведомственный обмен информации, создавать единую базу данных по ввозу наркотиков на территорию УрФО?

- В связи с этим, одной из задач управления аппарата Государственного антинаркотического комитета по Уральскому федеральному округу является координация межведомственного взаимодействия в области противодействия незаконному обороту наркотиков.

            У нас есть доступ к базам Федеральной миграционной службы, базам Минтранса, МВД в пределах разумного. Оперативные источники нам, конечно, никто не даст. Подписаны соглашения по удаленному доступу. Пока этого достаточно.

            Сейчас решают вопрос с базами данных таможни, доступу к грузовым таможенным декларациям и т.д. Это очень интересный материал. Затем – система учета пограничной службы: там есть исчерпывающие данные о том, кто легальным образом через нашу границу проходит, как проходит. Некоторые категории населения, пересекающие границу по упрощенным правилам, таможней не фиксируются, а в той системе фиксируются все.

            Что касается взаимодействия с коллегами, то не секрет, что раньше бывали случаи – кто раньше отчитался перед своим начальством за изъятую, задержанную крупную партию наркотиков, тот и герой. Теперь это в прошлом. Есть объективные показатели: мы раскрыли около 600 преступных групп. Это солидная цифра и солидная работа. Дело в том, что любой вид преступной деятельности, связанной с наркотиками, высокоорганизован. Мало перенести или перевезти через границу крупную партию – надо ее расфасовать, передать сбытчикам, те, в свою очередь, завязаны на сеть мелких продавцов и так далее. То есть это изначально организованные преступные группы.

            Выявлено 77 преступлений в составе преступных сообществ, из них 65 выявили территориальные управления ФСКН России в Уральском федеральном округе. Теперь никто не оспаривает друг у друга лавры, теперь мы стараемся делиться информацией, методиками и так далее. Вот, например легализация преступно добытых денежных средств. Очень важная часть наркобизнеса. Структуры ОБЭП вопросом легализации доходов, полученных преступным путем, начали заниматься раньше нас, накопили хороший опыт. Это сложный состав преступления, трудно доказываемый. Мы у них учились. И на сегодняшний день выявили 198 преступлений по легализации денежных средств, добытых от незаконного оборота наркотиков.

            - В сфере сбыта наркотиков крутятся огромные деньги. Насколько велика опасность того, что сотрудники вашего ведомства станут жертвами организованной преступности или, испытывая давление, начнут выполнять свои обязанности недостаточно добросовестно?

            - Деньги в этой криминальной отрасли, если можно так ее назвать, крутятся действительно огромные. По нашим оценочным данным, в денежном выражении средства от оборота наркотиков составляют более 2% внутреннего регионального продукта нашего федерального округа, а по таким регионам, как Ханты-Мансийский автономный округ этот показатель выше.

Но это не значит, что коррупционное давление на наркополицейских больше, чем на их коллег из других силовых структур. Я считаю, что все зависит от порядочности конкретного человека. Если известно, что кого-то можно купить, ему и начинают угрожать, пытаются подкупить и так далее. Бывают и многоходовые комбинации, такие факты также известны. Были факты, не у нас, в другом регионе России, когда сотрудника нашей службы "подставили", и он загадочным образом погиб в камере. Потом выяснилось, что состава преступления не было. А вообще на всех честных сотрудников всегда будет оказываться давление, будь то МВД, будь то ФСКН.

            - Наркомания заставляет потребителей наркотиков быть изобретательными. На сегодняшний день многие легально продаваемые аптечные препараты служат сырьем для производства кустарных наркотиков.

            - Вообще это огромная проблема. Кодеиносодержащие препараты скупают в огромных количествах. Первыми об этой проблеме заговорили наши коллеги на Ямале еще 4 года назад. Скупают анальгетики, кодеиносодержащие препараты и из них делают кустарный дезоморфин. Мы сразу разослали информацию во все субъекты, потому что раз началось в одной территории, то и в другие придет все равно. И вот уже в 2009 году продажа этих препаратов увеличилась в 10-20 раз.

            В Свердловской области наркополицейскими в минувшем году зарегистрировано 31 изъятие кустарного дезоморфина, в Ямало-Ненецком автономном округе – 141 изъятие, а в целом по федеральному округу 262. Более 2 килограммов!

Мы внесли в правительство РФ предложение установить контроль продажи кодеиносодержащих препаратов. Продавать по рецепту. Законодательное собрание Ямала также обращалось в федеральное правительство с такой просьбой. Пока решение не принято. Также предложили главам регионов побудить владельцев аптечных сетей к установке камер наблюдения, чтобы фиксировать постоянных и активных покупателей этих препаратов. Но я думаю, установление контроля продажи кодеиносодержащих препаратов – это вопрос времени. Дезоморфин очень сильно влияет на здоровье человека, и его производство из лекарственных средств очень дешево. Но невозможно все предусмотреть и все запретить.

- Информация поступает к нам многими путями. Это и звонки на телефон доверия, это сообщения на электронную почту. Мы рассматриваем и анонимную информацию. И активность граждан растет. Растет и эффективность использования информации.

            Многое зависит еще и от работы наших служб на территориях. Допустим, человек позвонил, просигнализировал, а никаких мер не принято, ничего не меняется. Конечно, он и не будет больше обращаться к наркополицейским с информацией. Мы отслеживаем это направление. Чем активнее будем работать мы, тем активнее будут помогать нам граждане.

            С другой стороны, гражданин должен быть защищен от возможных негативных последствий своей помощи правоохранительным органам. Взять тех же свидетелей по уголовным делам, связанным с наркотиками. Почему люди не хотят давать показания? Во-первых, боятся, что придется не один и не два раза отрываться от работы и приходить на допросы, очные ставки, в суд.

            Необходимо унифицировать процедуру. Допросили мы свидетеля или понятого, и хватит. И не надо его вытаскивать на предъявление обвинения, на бесконечные допросы и очные ставки. Предупредили его при первом допросе об ответственности за дачу ложных показаний, и хватит! Кроме того, есть норма закона, позволяющая засекретить свидетеля. Когда его показания в письменной форме передаются непосредственно судье.

            - Для наших регионов такая помощь честному гражданину будет особенно важной. Известно, что именно регионы Уральского федерального округа стали главной мишенью афганского наркотрафика. Как на ваш взгляд, почему это произошло?

            - Во-первых, географическое положение. Отсюда партии наркотиков легко переместить в Сибирь. В европейскую часть страны. Во-вторых, здесь развита промышленность, доходы населения высокие. Зачем везти наркотик в нищую деревню, если прибыли никакой? Через Свердловскую, Курганскую, Челябинскую области героин идет в северные территории, там нефть, газ, там высокие заработки. Можно делать бизнес. А в умирающей деревне бизнес не сделаешь. Вот пример – в ХМАО в прошлом году изъяли только героина 150 кг. Почему героин? Потому что он компактен и является сильнодействующим наркотиком. Его выгоднее перевозить, чем, например, гашиш. Выгоды после розничной реализации больше. А мировым центром производства героина является Афганистан.

            Еще один фактор – граница. У округа граница с Казахстаном 1652 км, ее сложно, практически невозможно полностью перекрыть. Сейчас, после заключения таможенного союза с Казахстаном, появятся дополнительные трудности. Таможенный контроль на границе будет ослабевать. Так что важность оперативного выявления путей наркотрафика только повысится. По случайности крупную партию не возьмешь и канал доставки наркотика с той стороны не перекроешь.

            Усиливается и значение работы с местным населением. Не секрет, что экономическая жизнь в некоторых населенных пунктах при границе ориентируется на сопровождение наркотрафика. Без местного человека мимо пункта пропуска не пройдешь. Кроме того, крупную партию доставил – надо его расфасовать на более мелкие партии. Зимой машина вне пункта пропуска не пройдет, а местный тракторист ее всегда вытянет. И так далее. Местные люди и на снегоходах из Казахстана перебрасывают наркотик, и на вездеходах. А потом к так называемой яме приезжают покупатели, "купцы".

            Вообще наркотрафик – это система, которую выстраивают годами. Проверяют людей, которые будут участвовать на всех этапах доставки груза. В Северном Афганистане, в горах стоят заводы по производству героина. Поближе к границе с Таджикистаном. Изготовить героин – это самый простой этап трафика. Выстраивается цепочка, как груз будет двигаться, на чем, кто будет сопровождать, кто прикрывать. Должностных лиц покупают, ловят на компрометирующих материалах. К границе с Россией подошли – здесь надо обеспечить переброску груза, и на нашей территории то же самое - где хранить, где фасовать, как перевозить, кто будет прикрывать. И перерубить эту цепочку гораздо важнее, чем просто изъять наркотики, пусть даже в большом количестве.

            Настоящий урон наркобароны несут не столько от изъятого груза, сколько от того, что заново приходится строить эту цепь по доставке наркотика к рынкам сбыта. Наркотическая инфраструктура требует огромных вложений и времени, иногда на это годы требуются.

            - Сейчас в УрФО начал работу Центр анализа среднеазиатского наркотрафика. Мы можем говорить о первых результатах?

            -Центр - это аналитическое подразделение, которое пока только складывается. И механизм действий находится в стадии проработки. Детально пока преждевременно говорить. Принципиальный подход такой: мы пытаемся найти ответы на вопросы как, каким образом и откуда к нам поступают так называемые тяжелые наркотики, кто к этому причастен. С этой целью мы получаем и анализируем те сведения, которые накапливаются в территориальных органах наркоконтроля. 

            В результате анализа нами выявляются определенные закономерности, которые в обобщенном виде направляются уже в территориальные органы. Чтобы дать им возможность увидеть картину в целом, на уровне округа. Так закономерности и зависимости проявляются ярче. Например, иностранцев, совершивших преступления, связанные со сбытом и перевозкой наркотиков, – граждан Таджикистана, Узбекистана, Казахстана, Киргизии – мы выделили в отдельную группу, составили карту – те местности, из которых они родом или откуда они приехали к нам. Один из результатов анализа: едут люди, скажем, из Хотлонской области Республики Таджикистан, а также из Согдийской области. Но почему-то выходцев из Согдийской области, среди тех, у кого изъяли наркотические средства, оказывается на порядок больше, чем у тех, кто из Хотлонской области. С чем это связано? Можно предположить, что Согдийская область – район более наркоопасный. Достоверность такой информации основывается на результатах работы правоохранительных органов всего Уральского округа. Соответственно, получив информацию, наши подразделения и службы будут обращать внимание на выходцев из данной местности. И это только один из параметров контроля, инициированный Центром.

Другой критерий – транспортная составляющая перевозки наркотиков. Чем везут, какие ухищрения используют. Для этого Центру требуются уже сведения о лицах и грузах, которые находятся в распоряжении других контролирующих органов, например, таможенной службы, Федеральной миграционной службы. На повестке дня доступ к этим базам данных.

            - Мы за годы войны в Афганистане потеряли порядка 13-15 тысяч человек. От наркотиков мы теряем порядка 35 тысяч граждан ежегодно. Да, в ДТП гибнет примерно столько же. Но зачастую ДТП – трагическая случайность, а наркоманы сами себя в могилу вгоняют. У нас количество потребителей наркотиков оценивается в пределах 3% от населения России, это 5 миллионов человек. Это уже критическая точка. Мы обязаны сделать все, чтобы не перейти через эту критическую черту и ежегодно снижать потребление наркотиков россиянами.