Губернатор Челябинской области Б.Дубровский: "У нас две основные задачи - поднять доверие к власти и развить малый бизнес"

             Согласно прогнозу социально-экономического развития Челябинской области на 2016-2018 год, экономика региона может выйти на траекторию роста с 2017 года. 2016 год будет непростым во всех отношениях: ожидается падение валового регионального продукта, объемов производства, инвестиций. Несмотря на негативный экономический тренд, область претендует на проведение саммита ШОС в 2020 году и активно пытается встроиться в схему возрождаемого "Шелкового пути" с проектом строительства высокоскоростной магистрали "Екатеринбург-Челябинск". О перспективах мега-проектов, задачах 2016 года, металлургии, малом бизнесе, бюджете, психологии и философии бизнеса в интервью агентству "Интерфакс" рассказал губернатор Челябинской области Борис Дубровский.

            - Что такое проведение саммита ШОС, строительство ВСМ? Это идея, которая, на мой взгляд, должна собрать вокруг себя различные проекты, людей, бизнесы, другие идеи. Мне очень нравится эта идея, она придает особый смысл той работе, которой я сегодня занимаюсь. Но на данном этапе я бы хотел уйти от широкого, публичного обсуждения этих тем, потому что в настоящее время не могу озвучить конкретные решения.

            Пока я могу публично сказать только одно: есть идея. И мы ищем партнеров для ее реализации на каждой встрече, каждом мероприятии. Мы находимся на стадии принятия тактических решений для достижения поставленных целей, и пока эта тактика до конца не будет выработана, я не готов говорить обо всем понятно и открыто.

            Когда мы эти решения примем, дальше я не сверну с намеченного пути. Это мое качество, которое сформировалось благодаря тому, что я всю жизнь занимался практической деятельностью.

            - То есть пока идет некий подготовительный этап…

            - Сейчас мы находимся на этапе поиска партнеров, оценки рисков, поиска мероприятий, чтобы эти риски снять, выстраиваем определенную конкуренцию среди тех, кто может быть партнером. У нас этим занимается целая группа людей - с большей или меньшей долей эффективности. Я сам полностью погружен в этот процесс. Я уверен, что мы это сделаем.

            Но на вопросы, как мы это сделаем, с кем и когда, прямых ответов нет. Более того, есть ответы, которые я не могу озвучить, поскольку согласившиеся на участие в проекте люди не афишируют это на публику. Пока мы ведем переговоры, партнеры анализируют.

            Например, по ВСМ мы приняли решение и запланировали в бюджете 2016 года средства для взноса в уставный капитал проектной компании, которую мы будем организовывать совместно со Свердловской областью. У нас есть ряд понятных партнеров. Затраты на предпроектное финансирование по трассе, по разным оценкам, могут составить от 350 до 500 млн рублей. Это реальные деньги, которые нужно вложить. Для кого-то это чистый венчур, кто-то готов вложиться, кто-то не готов, размышляет…

            По сути, я - "говорящая голова", поскольку зову партнеров. Понимаю, насколько это сложная задача, но я должен их найти. И я их найду. Но мне было бы комфортнее говорить об этом с широкой публикой, когда я смогу четко сказать: за эту тему у нас ответственна такая компания, гостиницу строит вот эта группа.

            Пока все находится в подготовительной стадии, и я, как человек думающий, с опытом, буду вынужден говорить с некой долей сомнений, потому что задача действительно большая, масштабная. А это не очень хорошо для проекта, его участников.

            - Речь шла о том, что я буду совмещать должность губернатора и председателя правительства. Обязанности главы областного правительства - это ближе к операционной деятельности, функции губернатора - к политической. Я всегда занимался операционной деятельностью, поэтому принял решение о совмещении этих двух должностей, что и позволило максимально сократить "этажерку управления".

            Сегодня я максимально вовлечен в процессы принятия решений, бюджетные процессы. Это важно, поскольку бюджет - инструмент управления, и именно я принимаю эти решения. Это позволяет ускорить все управленческие процессы с одной стороны, с другой - увеличивает нагрузку. В сущности, то, о чем я говорил, было реализовано, включая преобразование ряда министерств и управлений.

            Структура управления всегда исторична, отвечает задачам, которые нужно решить в конкретный период времени. Кроме того, она во многом зависит от того, какие кадры есть для назначения на ключевые позиции. В настоящее время я оцениваю состояние структуры, размышляю о том, какие задачи придется решать в следующие три года.

            С учетом тех масштабных проектов, о которых мы говорили в начале нашей беседы, я думаю, будут предприняты определенные изменения структуры управления для более качественного и эффективного решения поставленных задач. Они не принципиальны с точки зрения разделения функций губернатора и главы правительства, но затронут внутренний каркас существующей управленческой структуры. Это связано, в том числе, и с кадровым составом. Каждый раз структура как инструмент управления должна решать приоритетную для данного периода задачу.

            - Преодоление кризисных явлений, в которых мы находимся в данный момент. Эту задачу решают все компании, которые работают на территории области. Каждый ищет свою нишу, определяет тактику работы в этот период. Наша задача аналогична: мы должны понять, что мы можем сделать с точки зрения экономической поддержки тех или иных начинаний, поддержки населения в этот непростой период. В связи с этим антикризисное управление - приоритетная задача 2016 года. Антикризисные менеджеры понадобятся и компаниям, и нам. Антикризисный менеджер станет героем нашего времени.

            - На ваш взгляд, чем может государство помочь бизнесу?

            - Традиционный прием - это начало крупных инфраструктурных проектов, заказчиком которых является государство. Насколько это применимо для нас в настоящее время, сложно оценить.

            Но давайте возьмем проект ВСМ. Это крупный инфраструктурный проект. Цена вопроса - сотни миллиардов рублей. Точный объем инвестиций зависит от трассировки, ну, скажем, 100 млрд рублей. Где их взять?

            Я уверен, что проблема заключается не в отсутствии денег. Люди, которые обладают большими ресурсами, есть. Когда у человека есть свободные средства, он всегда думает, как их приумножить. В конце концов, когда у человека много денег, он начинает думать о каких-то вечных вещах: что после него останется. Он начинает, например, строить церкви… Но пока эти люди не готовы вложиться, поскольку силен элемент недоверия.

            Наша задача в этой ситуации - создать условия, чтобы они поверили, убедить. Это непросто. В этом, собственно, суть задачи, которую мы должны решить по проекту ВСМ. Мы должны найти партнеров и убедить их вложиться, потому что я не думаю, что государство даст нам 100 млрд рублей. С точки зрения "взгляда сверху" мы достаточно благополучная территория, есть регионы, которые нужно развивать с гораздо большей эффективностью и скоростью. Я это четко понимаю. Хотя, безусловно, мы ищем поддержку государства, надеемся на нее.

            Я уверен, что если мы сможем повысить уровень доверия в обществе, то сможем выйти из кризиса. Кризис, прежде всего, в нашем отношении друг к другу, желании рисковать, входить в проекты.

            - Как убедить, чтоб не боялись рисковать?

            - Мы тоже будем входить в эти проекты. Я хочу, чтобы мы вернулись к практике, которая всегда была в бизнесе, в том числе на Руси. У нас всегда были акционерные общества: люди собирались, планировали, обсуждали возвратность.

            Если говорить о ВСМ, что дает этот проект как таковой? Почему мы решили, что люди поедут, что все это будет работать? Потому что это - текущий тренд: люди живут в мобильности часа. Мы, по сути, создаем некую агломерацию, в которой будет жить 3,5-4 млн человек. Если электричка будет ездить, скажем, через каждые 15 минут, то для человека открываются совершенно другие возможности, возникает территория, в которой появляется другое качество жизни, позволяющее людям думать о новых идеях, проектах. Появятся свои Биллы Гейтсы. Они уже есть. Просто нужно создать условия, чтобы им было интересно здесь жить и работать.

            Если я не смогу убедить, это будет моим поражением. Я должен убедить, создать условия, принять меры, которые позволят минимизировать риски, обеспечить возвратность.

            - Эти вопросы лучше адресовать компаниям, которые планируют свою стратегию развития на 2016-2018 годы. Мы, безусловно, держим руку на пульсе. Как "вчерашний" металлург я могу сказать, что в будущем году падения больше чем на 5% к уровню 2015 года по объемам производства, по реализации в металлургической отрасли не ожидаю.

            Думаю, что предприятия будут чувствовать себя достаточно устойчиво. Я про "больших" металлургов говорю: это касается и Магнитогорского меткомбината (ММК), и ферросплавщиков, и трубников. Экономика, которая сформирована на текущий момент, позволяет им работать эффективно. Они провели серьезную реконструкцию, себестоимость их продукции такова, что позволяет очень жестко конкурировать на рынке и удерживать свои позиции в перспективе.

            Кстати, они продолжают свое развитие. Я по инерции постоянно интересуюсь тем, что происходит на ММК, и вижу, что обсуждаются планы об инвестициях в первые переделы, что очень важно для комбината. На ММК очень хорошая устойчивая экономика: соотношение долг к EBIDTA меньше единицы. Это позволяет задуматься об инвестициях следующих периодов.

            По сути своей металлургия - это производство конструкционного материала. Никакой альтернативы этому конструкционному материалу - стали - в глобальном масштабе просто нет. Другой вопрос, что существует перепроизводство, избыточные мощности, которые есть в мире, но этот период надо пережить. Нашим "большим" металлургам этот период поможет пережить крайне низкая себестоимость, они смогут выдержать жесткую конкуренцию, в перспективе слабые уйдут, а они останутся. Поэтому каких-то серьезных потрясений у металлургов в 2016 году я не ожидаю.

            - Падение объемов производства уже началось…

            - Да, мы видим снижение уже сегодня - порядка 2%. Оно обусловлено, в том числе, сезонным фактором. Но, повторюсь, больше 5% от уровня 2015 года металлургический сектор не упадет с дальнейшим подъемом уже в 2017 году.

            Кстати, мы уже помогаем нашим системообразующим металлургам. На ММК есть стан 5000 - уникальное оборудование для производства листа, из которого можно делать трубы большого диаметра (ТБД). На ЧТПЗ есть не менее уникальное оборудование для выпуска ТБД. Есть совершенно конкретный заказ по проекту "Сила Сибири". Но в начале года между компаниями возникло недопонимание: был кассовый разрыв, понадобилась отсрочка. Мы "встали" между предприятиями, предоставили госгарантию, которой закрыли этот кассовый разрыв, и обеспечили поставку. В результате ММК и ЧТПЗ являются сегодня основными источниками поступления налога на прибыль в бюджет региона.

            Этот пример меня вдохновляет. Областная гарантия стала тем пусковым механизмом, благодаря которому заработала вся цепочка: появилась загрузка предприятий, работа у людей, налоги у бюджета. Мы приняли правильное решение. Когда закончится эта ситуация, будем решать, нужно ли продлевать эту гарантию на следующий год.

            Кстати, нечто подобное, но в какой-то другой форме, мы должны сделать по ВСМ. Вы меня "зацепили" этой темой. Мы должны понять, что нужно сделать, чтобы бизнес начал входить в этот проект, понимать, что государство разделяет риски. Схема понятна - частно-государственное партнерство.

            Я думаю, что моя задача - найти этих партнеров и поддержать проекты, которые дают загрузку производству и работу людям. Дальше я должен понять, что мы сможем сделать, чтобы появились "точки роста" в экономике, что может нас сделать территорией опережающего развития в этом периоде, и какие у нас есть источники, чтобы стать этой территорией опережающего развития? Мне кажется, что это люди, которые готовы начинать в области новые проекты и работать дальше.

            - Сегодня практически все предприятия ОПК загружены. Мы ожидаем рост объема производства по оборонному сектору порядка 10% к уровню прошлого года. Загружены предприятия, подведомственные госкорпорации "Росатом", заводы ракетного холдинга во главе с АО "ГРЦ им. Макеева", "Копейский завод пластмасс" себя неплохо чувствует.

            В целом, "оборонка" имеет внятный заказ от государства, поэтому мы надеемся, что в 2016 году наш регион сможет выглядеть лучше других территорий.

            В предыдущие годы многие из предприятий ОПК предпринимали попытки диверсификации производства, многие из них оказались очень удачными. Например, на Златоустовском машзаводе реализовали очень интересный проект по выпуску алюминиевых конструкций. Очень неплохие проекты есть в компаниях ГК "Росатом". Мы очень внимательно их изучаем, поскольку работаем над организацией станкостроительного кластера. В частности, смотрим проект в Трехгорном, где выпускаются станки. Правда, пока там невысокая локализация - порядка 20%. Задача - увеличить этот показатель до 60%. Есть и другие интересные проекты.

            - Как известно, регион перешел на однолетнюю верстку бюджета. Каким будет бюджет-2016? Удастся ли сохранить тренд на снижение размера дефицита?

            - Бюджет будет консервативный. Он был таким и в 2015 году. Мы представим бюджет на 2016 год депутатам областного парламента для первого чтения в этом месяце.

            При верстке бюджета мы исходили из задачи снизить дефицит по сравнению с уровнем 2015 года. Поэтому плановый дефицит 2016 года будет меньше планового дефицита 2015 года.

            - Мы будем выходить с проектом бюджета на 2016 год с дефицитом 8,9 млрд рублей. При этом плановый дефицит 2015 года был 11 млрд рублей, но по факту будет меньше.

            - Мы будем пользоваться этим инструментом, будем искать партнеров и поддерживать их, в том числе за счет предоставления госгарантий. Но только в том случае, если мы найдем таких партнеров и такие проекты, которые дадут синергетический, мультипликативный эффект для экономики региона в целом.

            Нам необходимо будет высвобождать часть гарантий. Они у нас уже высвобождаются по мере погашения тела кредита получателями господдержки предыдущих периодов, появляются ресурсы, которыми мы будем пользоваться.

            - Мы создали целую систему поддержки малого бизнеса, но тут возникла другая проблема. Все наши попытки поддержать наталкиваются на какую-то информационную глухоту. Мы никак не можем "достучаться" до предпринимателей, что есть государственная поддержка. Если у тебя есть идея, приходи с ней, и может так сложиться, что ты получишь для ее реализации реальные деньги. Да, за них нужно будет отчитаться, но так положено. Мы готовы помочь поставить бухгалтерский учет, юридическую практику, у нас есть для этого пусть небольшие, но средства.

            Безусловно, мы будем серьезно поддерживать малый и средний бизнес. Сегодня любое крупное предприятие решает задачу роста производительности труда, что сопровождается высвобождением работников. Это объективный процесс. Малое и среднее предпринимательство абсорбирует последствия этих оптимизаций и сокращений.

            Если мы не будем создавать эту среду, у нас будут проблемы. То же самое происходило в западных странах, где на долю малого и среднего бизнеса приходится до 60-70% валового продукта, в предпринимательстве занято до 50-60% населения. У нас эти показатели значительно ниже, значит, есть перспектива для развития.

            В целом, я считаю, что у нас две основных задачи: поднять доверие в обществе и развивать малый бизнес. Предпринимательству надо помогать, для большого бизнеса, крупных компаний - повысить уровень доверия и увлечь их идеей. Этой идеей могут стать как раз те самые проекты - строительство ВСМ "Екатеринбург-Челябинск", проведение саммита ШОС. Это хорошие идеи, они должны работать, потому что, по большому счету, все останется людям.